Держава том 4 - стр. 72

– Да и Мишка хорош… Нарушил главную офицерскую заповедь: за женой полкового товарища не ухаживай, или снимай мундир. Так значилось в неписаном кодексе традиций, которые передавались в гвардии от поколения к поколению и вменялись всем, в том числе и великим князьям.

      «Слава Богу, от болезни Маленького отвлеклась», – стал в душе даже благодарен младшему брату Николай.

– Ники. Вот согласно неписаному кодексу и «сними с него мундир». Уволь Мишку со всех постов и запрети возвращаться со своей пассией в Россию, – села рядом с мужем и прижалась к нему.

– Аликс, а вдруг это любовь?!

– Ники, умоляю тебя… Скажешь тоже… Любовь… Мишка о ней только в книжках с жёлтыми обложками читал. Вот у нас – любовь, – чмокнула супруга в щёку Александра.

«Нет, всё-таки Мишка молодец, – сладко-сладко поцеловал в губы жену. – Следует отвлечь её от болезни сына…»

В ноябре венценосная семья переехала из Спалы в Петербург.

– Ваше величество, – на этот раз в Александровском дворце Царского Села докладывал императору Сазонов. – Османская армия, к нашему удивлению, в течение месяца потерпела полное поражение. Сербские войска дошли до побережья Адриатики, а болгарские до Чаталджинских высот, что находятся неподалёку от Константинополя. Европа в шоке, – патетически воскликнул министр, насмешив царя.

«Вообще-то неприятности имеют свойство рассасываться», – подытожил Николай: – Полагаю, непредвиденные итоги войны озадачили Венский кабинет и кайзера. Теперь они предпримут политические шаги, дабы лишить победителей плодов заслуженной победы. На дипломатическом фронте мы обязаны воевать. Отслеживайте ситуацию, принимайте меры согласно обстановке и держите меня в курсе, – подошёл к окну государь, давая понять, что аудиенция закончена.

            *      *      *

Армейские будни протекали, как им и положено, со своими разнообразными ляпами.

Павловский полк в сентябре готовился передислоцироваться из летнего лагеря на зимние квартиры в Петербурге.

– Господа, поздравляю вас с окончанием ещё одного Красносельского сезона, – поднял бокал с шампанским Ряснянский.

Сидящие за большим, накрытым белоснежной скатертью столом, офицеры, дружно встали и, крикнув традиционное «ура», осушили хрусталь.

– Господин полковник, – нарушил идиллию зашедший в офицерское собрание из соседнего с ним деревянного строения полковой канцелярии капитан Рубанов, нёсший дежурство по полку. – Командир дивизии генерал Флуг вызывает в свой дачный дом его превосходительство генерал-майора Некрасова. Но так как командир полка отбыл вчера в Петербург, идти к начальству придётся вам.

– Поздравить, наверное, собирается, с окончанием летнего лагеря, – сделал предположение старший полковник.

– Никак нет! – официально отрапортовал Рубанов, щёлкнув каблуками, и пряча в глазах искры смеха. – Флуг орал в телефонную трубку, что кто-то из стоящих в карауле от нашего полка гвардейцев оставил в его палисаднике «след».

– Чего? – поперхнулся шампанским полковник. – Какой ещё след? Вы сегодня весьма официальны и чопорны, капитан. Садитесь лучше с нами и выпейте шампанского.

– Не положено на дежурстве! – наповал сразил старшего полковника. – К тому же я, по вашему велению и не по своему хотению – председатель полкового общества трезвости.

– Аким, что за след-то, не пойму? – выпил водки Гороховодатсковский и закусил колбасой.