Держава том 4 - стр. 67
– Аликс, всё-таки славно отдыхать с минимальным количеством свиты и слуг, – наслаждался осенью и устроенными вакациями Николай.
Его жена, сидя на деревянной скамье, любовалась жёлто-красными деревьями и усыпанными листвой дорожками.
– Ники, а какой здесь воздух, – глубоко вздохнула и закашляла. – Подержи, пожалуйста, зонтик, – рассмеялась, и, достав платочек, промокнула глаза.
– Аликс! Как ты красива. Я говорил, что люблю тебя?! – взяв у жены платочек, нежно вытер её глаза и поцеловал в губы.
– Что ты делаешь? Увидят, – всполошилась императрица. – Кругом люди. А насчёт любви – впервые слышу, – отняв у супруга зонтик, побаловалась им, несколько раз закрыв и раскрыв. – Ну, говорил несколько раз, что вроде бы нравлюсь, – с трудом сдержала смех, встретившись взглядом с укоризненными глазами супруга. – Да дети увидят, – постучала кулачком по мужскому плечу и уронила зонтик, расслабившись, и с жаром ответив на поцелуй. – Всё-всё-всё, – счастливым голосом отвергла дальнейшие гусарские порывы. – Девочки могут увидеть. Учу их нравственности, а сама окажу дурной пример.
– С мужем – можно, – блаженно жмурился от осеннего солнышка, и особенно от близости жены, Николай. – Это вот, ежели, с Рубановым, к примеру, такую картину дочери увидят, – дурачась, надул щёки, представив адюльтер.
Неожиданно они задохнулись от смеха, всё никак не умея остановиться.
– Ох, Ники. Ну и шутник ты, – вытерла глаза платочком. – А как было бы славно, коли ты был бы простым полковником. Все завидуют нам, а я завидую обыкновенным людям с их тихими семейными радостями и неприхотливой жизнью, над которой не властвуют протокол и дворцовые традиции. Пойдём в дом. А то что-то не к добру смеёмся…
С утра следующего дня приглашённые на охоту счастливчики собрались на лужайке перед дворцом и ждали выхода венценосной четы.
– Ники, я бы лучше отправилась с детьми на речку, покататься на лодке, – шепнула супругу Александра Фёдоровна, стоя рядом с ним у экипажа. – Что-то сегодня у меня нет охотничьего настроя, и вообще плохое предчувствие.
– Значит, будешь постоянно мазать. Но я выручу тебя и подниму твой авторитет. Сразив зубра, всем скажу, что это твоя заслуга.
Охотничий день традиционно закончился показом трофеев на лужайке перед дворцом.
Согласно ритуалу, старший егерь, под звуки фанфар, подал императору ведомость о результатах сегодняшней охоты.
За ужином шло бурное обсуждение удачных выстрелов и досадных промахов от заоравшего под руку кузнечика, или не вовремя заголосившей над головой сороки, а барона Фредерикса и вовсе подтолкнула лягушка. Единственно, кого за время охоты он убил. И то прикладом.
После ужина Николай пошёл желать доброго сна детям.
– Ники. Меня беспокоит Маленький, – со страхом в глазах зашептала ему жена перед комнатой цесаревича. – Алексей сегодня разбаловался и упал, сильно ударившись о борт лодки левым бедром. Сейчас лежит в постели и стонет от боли. Я как чувствовала, что случится нечто страшное.
– Санни, успокойся. Ничего страшного пока не произошло. Всё будет хорошо, – тоже разволновался, но не подал виду, Николай.
– Зря мы так смеялись, – вытерла глаза платочком царица, и, старательно улыбаясь, следом за мужем прошла в комнату сына.
– Мне больно! – услышали они.
Рядом с цесаревичем находился доктор Боткин, проводивший осмотр больного. Лицо врача было напряжённо и хмуро.