Держава том 4 - стр. 45

– Знакомство завязалось через моего товарища, присяжного поверенного Кальмановича и журналиста Лазарева…

– Известны своими связями с партией эсеров, – перебил секретного сотрудника подполковник Кулябко. – Продолжайте, Дмитрий Григорьевич.

– В отношении с ними я выдавал себя за революционера, хотя на самом деле выполнял задание начальника Петербургской охранки полковника фон Коттена.

Спиридович, извинившись, мгновенно поднялся из-за стола и прошёл в другую комнату к телефону, дабы проверить сообщение агента.

Фон Коттен подтвердил, что Богрова помнит и одно время сотрудничал с ним.

– Недавно от Николая Яковлевича получил письмо, и мы встретились на даче моих родителей под Кременчугом, – продолжил рассказ Богров. – Он попросил подыскать в Киеве на время мероприятий, так он назвал торжества, конспиративную квартиру из нескольких комнат на трёх человек и лодку для плавания по Днепру, – заметил, что весьма заинтересовал жандармов. – Из его намёков понял – готовится крупный террористический акт из разряда «центральных», что на их языке означает убийство высшего сановника государства.

После ухода агента о сообщённых им сведениях тут же доложили Курлову.

– Не было печали, да купила баба порося, – заорал тот в трубку, привнеся в ругань украинский фольклор. – Немедленно установить за его домом наружное наблюдение. Завтра Столыпин приезжает, а двадцать девятого числа – государь. Землю ройте, но этого Николая Яковлевича разыщите и обезвредьте.

Столыпин прибыл в Киев в ночь с 27 на 28 августа, всего с одним охранником, выполнявшим, в основном, функции адьютанта, штабс-капитаном Владимиром Есауловым.

28 числа генерал-губернатор Трепов, забравший после убедительных просьб Петра Аркадьевича рапорт об отставке, на своём автомобиле и со своей охраной, сопровождал премьера при посещении Софийского собора Киево-Печёрской лавры, и готовящегося к открытию педагогического музея имени цесаревича Алексея.

29 августа в Киев прибыл император с семьёй и Фёдор Фёдорович, согласно своей должности, занялся сопровождением государя.

С этого момента охраны у Столыпина практически не было, но всё шло спокойно и согласно намеченной программе торжеств.

30 августа вместе с государем и высшими сановниками, Столыпин присутствовал на открытии памятника Александру Второму. На вечер следующего дня намечались гулянья в Купеческом саду.

Именно в этот день Богров дал о себе знать, сообщив Кулябке по телефону, что накануне ночью приехал Николай Яковлевич и остановился у него на квартире.

– Я выяснил, что их целью являются либо Столыпин, либо министр народного просвещения Лев Кассо.

– Это не телефонный разговор, господин Аленский, – прервал его подполковник. – Жду вас у себя с подробным письменным донесением.

«Какой же он тупой и доверчивый, – усмехнулся Богров. – Хвост не обманешь», – поехал на Бульварно-Кудрявскую, стращать начальство:

– Да, да! – подтверждал написанное в псевдодоносе. – У него в багаже два браунинга. Сообщил, что приехал не один, а с девицей Ниной Александровной, которая будет у меня завтра. Думаю, что она везёт бомбу, – ввёл в ступор незадачливого и наивного подполковника. – Николай Яковлевич велел мне взять у вас билет в Купеческий сад, чтоб я собрал там точные приметы намеченных жертв, – перепугал жандарма, весьма высоко подняв в его глазах свою персону.