Держава. Том 3 - стр. 39

– Так ведь можно было другим корпусом перейти в атаку, чтоб линия выровнялась, – от волнения тоже схватил гранату Кусков, но, перепугавшись, тут же вернул её на место.

– Вот! Даже вольнопёр лучше Куропаткина в тактике разбирается, – поощрительно постучал по его спине гранатой штабс-капитана Лишина Ковзик, вогнав бывшего студента в смертельную бледность.

– Господин подъесаул, да уберите вы, ради Бога, взрывное устройство в корзину. Не стоит расширять кубатуру землянки, – пожалел однополчанина Глеб. – Японцы, как водится, успели подтянуть резервы, и Первый корпус с большими потерями отступил. Куропаткин назначил на этот раз виновником своей нераспорядительности не чембарцев, а самого генерала Штакельберга, который, наконец-то, научился воевать, и отстранил его от командования корпусом. Нашему отряду тоже пришлось отступить… Давайте, господа, хоть немного поспим перед завтрашним боем, – резко оборвал он грустный рассказ.

Ранним утром их разбудил сигнал трубача – собираться и строиться в походную колонну.

– Лошади подсёдланы, господин есаул, повысил Ковзика в чине вестовой, небрежно приложив руку к папахе.

– У нас бы в гусарском полку его под ружьё с полной выкладкой поставили, – только хмыкнул Ковзик. – Казачки – чего с них взять.

– Зато умирают красиво! – высказал свою точку зрения Фигнер.

– На молитву! Под знамя! Шапки долой! – услышали команду.

После молитвы двинулись в поход.

– Ильма, дома сиди! – приказал собаке Глеб.

– Такая же своенравная, как и казаки, – ухмыльнулся Ковзик, глядя на бегущую рядом с лошадью Рубанова собаку.

– С кем поведёшься.., – поддержал его Фигнер.

Глубокая разведка по времени заняла более суток. Разъезды дошли до железной дороги у Ляояна. Погибших не было, лишь легко раненые.

Кускову пуля пробила дублёный полушубок и оцарапала руку.

– До крови прям! – съязвил Ковзик, разглядев царапину.

– Поздравляю с боевым крещением, – улыбнулся вольнопёру Глеб. – В Мукден к Натали съездим на перевязку, – решил он. – К тому же ты ей варенье в подарок от родни привёз.

После похода, приведя себя в более-менее презентабельный вид, отпросились у командира полка съездить на перевязку в лазарет. С трудом нашли его неподалёку от Мукдена.

Лазарет состоял из нескольких палаток с короткой железной трубой над каждой, и с приготовленной для топки поленницей дров перед входом.

Рядом с поленницей хмуро глядел на визитёров красноносый доктор в драповом пальто на вате и с укутанной башлыком головой в папахе.

– Зябну! – буркнул на улыбки приезжих, указав пальцем, в какой именно палатке можно найти сестру, дабы она оказала акт милосердия.

Натали была бледная и усталая.

– Олег! Глеб! – увидев гостей, радостно вскрикнула, бросившись к ним. – Проходите, садитесь, – указала на низенькие табуретки рядом с маленьким столиком, на котором весело кипел самовар. – Олег, какими судьбами ты здесь? Как мама, отец, как тётя? – чуть зажмурив жёлтые глаза, чем напомнила Глебу кошку, в радостном волнении глядела на вольноопределяющегося в расстегнутом полушубке и сдвинутой на затылок папахе.

Обнять гостей она не решилась.

– Все шлют тебе приветы и варенье, – поднял вещевой мешок.

– А так же консервы и вот эту собаку в подарок, – указал на пролезшую в палатку Ильму Глеб.

– Сплошные сюрпризы, – захлопала в ладоши Натали. – Как псину зовут? – погладила собачью голову.