Деревенская сюита - стр. 3

– Мам, ты на работу опоздаешь! Тебе к одиннадцати, – Катя посмотрела на кухонные часы с кукушкой. – Может, вечером?

– Нет, прямо сейчас, – голос мамы звучал глухо, но твердо. – Я думаю, ты в курсе нашего с отцом утреннего разговора.

– Он мне не отец, – холодно прервала ее Катя.

– Молчи и слушай! Жить так, как хочешь ты, Анатолий все равно тебе не позволит. Он жесткий человек, но у нас два сына. Мальчишки должны расти в спокойной обстановке! – мама помолчала, словно собираясь с духом. – Ты взрослая. Мы дали тебе образование, какое пожелала. Достойно содержим тебя и Сонечку.

В кухне повисла вязкая тишина.

– Мам, ты что? – недоуменно захлопала ресницами Катя. – Что такого случилось-то?

– Подожди.

Мама быстро вышла из кухни и прошла в гостиную – самую роскошную комнату в квартире. Здесь бывали редко – места и без того хватало. Гостиная в основном служила для приема гостей. Дорогая импортная мебель и огромная хрустальная люстра придавали комнате чопорности, но лишали ее уюта. Долго находиться здесь не хотелось.

Мама подошла к секретеру и вытащила из верхнего отсека голубую пластиковую папку. Вернулась и положила папку перед Катей.

– Это тебе.

– Что в ней?

– Твое наследство. У твоего родного отца жила тетка в деревне, в ста пятидесяти километрах отсюда, от областного центра. Незамужней прожила, кроме племянника, никого. Когда твой отец погиб, она на свой дом сделала дарственную. Тебе подарила. Очень ты на отца своего похожа, племянника ее любимого, – по маминому лицу потекли слезы. – Как доехать расскажу. Уезжай! На работу устроишься, ветеринары в селе, скорее всего, нужны, – мама потерла руками побледневшие щеки.

Катя впала в ступор. Слова мамы доносились до нее, как сквозь вату. Казалось, что это происходит не с ней.

Она перевела взгляд на Сонечку, та упоенно размазывала масло с булки по столу. Нет, это не сон, все наяву.

– Дочка, пойми. Я тебя люблю, ты знаешь. Но если Анатолий что-то решил, то пойдет до конца, – мама не отрывала от Кати умоляющего взгляда. – Уезжай, так будет лучше! Вот только денег где бы раздобыть, у мужа просить не хочу. Не поедешь же ты без денег. Анатолий про дом пока не знает ничего. Уезжай!

Мать повалилась на стол и расплакалась.

На Катю как будто вылили ведро ледяной воды. Она очнулась. Кровь бросилась ей в лицо.

– Хорошо, мама. Мы уедем с Сонечкой, – она с силой стиснула кулаки. – Сделаю все, как ты скажешь.

Мама озадаченно взглянула на Катю:

– Тебе лучше ехать пока одной. Ты никогда не была в деревне, кроме как на практике в колледже. Жить там трудно. Сначала освоишься, поищешь работу. Соню заберешь позднее, когда жизнь твоя немного наладится.

После некоторого раздумья добавила:

– Анатолий хорошо относится к девочке, он не будет против, если она поживет с нами.

– Сонечку я вам не оставлю, и не надейтесь! Через несколько дней мы уедем! – отчеканила Катя.

Ее била крупная дрожь. На автомате она спросила дочку:

– Ты покушала? Пойдем, умоемся и собираться в парк будем. Бабушке на работу пора, уже опаздывает.

Через две минуты раздался щелчок закрываемой двери.

В ванной Катя взглянула на себя в зеркало. Огромные темно-синие глаза полыхали яростью с круглого чистого, с курносым носом лица, обычно добродушного. Губы «сердечком» зло поджаты. Каштановые густые слегка волнистые волосы беспорядочно разметались по плечам, некоторые прядки прилипли к взмокшему от пота лбу и вискам.