Деревенская история - стр. 20
Нет, Тузик не был трусом, но хорошо помнил вчерашние события. Так ничего толком и не предприняв, собака села на задние лапы и уставилась на вошедших.
– Да проходи давай, – подтолкнула кулаком в спину подругу Нина Михайловна.
Побелкина сделала два нерешительных шага по двору.
– Может, надо было постучаться, прежде чем входить на чужую территорию? – спросила она.
– Куда стучаться-то? – произнесла Штольц. – вот сейчас к дому подойдём, тогда и постучимся. Да и вообще в деревне стучаться не принято.
– А ты откуда знаешь, ты же в городе всю жизнь прожила?
– Да уж знаю. Я всё детство у дедушки с бабушкой в деревне провела.
– А как же тогда хозяев оповещать о своём прибытии?
– Ртом.
– В смысле ртом? – удивилась Ирина Николаевна.
– В прямом. Орать надо, – ответила подруга.
Побелкина, подталкиваемая крепкой рукой Нины Михайловны, сделала ещё пять шагов по двору, а затем остановилась как вкопанная.
– Ты чего? – спросила Штольц, пытаясь сдвинуть подругу с места.
– Собака.
– Какая собака?
– Вон, – указала пальцем на Тузика Побелкина.
Тузик сидел и молча наблюдал за происходящим, лишь слегка склонил голову набок и приопустил одно ухо.
– Ну собака и собака, – взглянув на пса, произнесла Нина Михайловна, – что с того?
– А вдруг она укусит, вон какая большая! – ответила Ирина Николаевна.
– Да какая же она большая, обычная. Возможно, даже маленькая. Практически щенок.
Тузику не понравилось, что его обозвали щенком. Он-то считал себя вполне солидным, взрослым псом. Собравшись с духом, Тузик громко и звонко гавкнул.
– Ой, – взвизгнула Побелкина и приготовилась бежать.
На звук собачьего лая из дома вышел Ионов. Кого-кого, а женщин у себя во дворе он увидеть не ожидал.
– Здравствуйте, Виктор Иванович, – натянув улыбку на лицо, произнесла Нина Михайловна.
– Здрасте, – ответил дед Витя.
Побелкина стояла вся бледная и попеременно смотрела то на собаку, то на Ионова.
– Вы не бойтесь Тузика, он по вторникам не кусает, – перехватив взгляд женщины, произнёс Виктор Иванович.
– Так сегодня же среда? – ошарашенно произнесла Ирина Николаевна.
– Среда? – задумчиво произнёс дед Витя. – Надо же, как время летит.
– Мы извиниться пришли, – попыталась прояснить ситуацию Штольц.
– Так вчера вроде извинились? – удивился Ионов.
– Да вот, Ирине Николаевне показалось, что вчера мы были недостаточно искренни, – подколола Штольц подругу.
– Ой, да бросьте, – махнул рукой Виктор Иванович, облокотившись на стену дома. – С кем не бывает. И сам порой спьяну такое отчебучу.
– Нет, вы не поняли, – наконец заговорила Побелкина, мы так-то не пьём. Просто вчера так получилось: приезд, свежий воздух, вот бес и попутал.
– И за забор нас извините, – подхватила Штольц.
– Да что забор, – вновь махнул рукой Ионов, – забор починится. Главное, что все живы. Правда, Тузик?
– Гав! – утвердительно пролаял пёс.
– Да вы не бойтесь его, – заметив испуг в глазах Ирины Николаевны, – сказал Виктор Иванович. – Тузик у меня пёс добрый, без моего разрешения никого не укусит.
– Вы ведь ему не разрешите? – наивно спросила Побелкина, слегка улыбнувшись.
– Сегодня точно нет.
– А мы к вам с небольшим презентом, – произнесла Нина Михайловна, достав из-за спины бутылку коньяка. – Так сказать, в качестве искренности наших извинений.
– Ой, да не стоило, – засмущался дед Витя.