Деревенская история 3 - стр. 18
– Так сына моего.
– А платить за ремонт он будет?
– Так сын же, что я с него деньги брать буду?
– Я понимаю, что сын, но ты пойми, что это бизнес. Сегодня сын, завтра брат, послезавтра сват. Так я денег никогда не заработаю. А мне за свет платить, Пашке платить, а откуда я деньги брать буду?
– Да мы тут ненадолго, всего на чуть-чуть. К тому же это прекрасный способ опробовать Пашку в деле, понять, на что он вообще способен.
– А если клиент подъедет, а подъёмник занят?
– Так мы быстренько снимем и откатим.
Ионов остался недоволен. Доводы Берестова-старшего его не успокоили. Но решив пока отложить разбор полётов, он подошёл к Корчикову и с интересом спросил:
– Ну что тут?
Парень отложил ключ в сторону, вытер пот со лба и произнёс:
– Вам честно ответить, Виктор Иванович?
– Да.
– Эту машину проще сжечь, чем ремонтировать.
– Ты с ума сошёл?! – внезапно вспылил Берестов-младший, услышав такие слова. – Не умеешь ремонтировать, так и скажи, а то ишь придумал, сжечь. Это же «Нива» – русский вездеход. Она, между прочим, старше тебя, а ты про неё такое говоришь.
– Так вы сами посмотрите, Андрей Николаевич, тут же всё гнилое.
– Не гнилое, а чуть-чуть ржавое.
– Ну как же чуть-чуть, вы гляньте здесь, и здесь, и здесь.
– Так, тихо! – вмешался в их диалог Ионов. – Ишь разгалделись, аж голова от вас разболелась.
– Нет, ну обидно же, Виктор Иванович, – произнёс Андрей.
– Да ну вас, – махнул рукой Ионов. – К обеду чтобы подъёмник освободили. И не курите здесь больше, а то спалите мне сервис.
Дед Витя показал всем троим кулак, развернулся и вышел на улицу.
– До свидания, – тихо произнесла Побелкина и так же тихо вышла.
Ионов сел в машину и громко хлопнул дверью. Дождавшись, когда Ирина Николаевна села за руль и отъехала, он тихо произнёс:
– Нет, ну ты видела?
– Видела.
– Это же надо такое учудить.
– Это же надо так преобразиться, – в тон ему произнесла женщина.
– Ты о чём?
– А ты о чём?
– Я о Степаныче.
– А я о тебе.
– А я здесь каким боком?
– А ты себя со стороны видел?
– А что со мной не так?
– Ты вёл себя как матёрый бизнесмен.
– Я такой, – улыбнулся дед Витя.
– И в этот миг, в тебе пропало всё человеческое. Ну приехал Андрей машину починить, что здесь такого? Или ты забыл, сколько раз он тебя в город возил и в район? И денег он с тебя никогда не брал.
– Но…
– Ты меняешься, меняешься на глазах и эти изменения мне не нравятся, – не дала сказать ему Ирина Николаевна.
– Но это же всё ради тебя.
– Нет, не ради меня, ради себя. Мне не нужны горы денег, золото и бриллианты. Большая часть жизни прожита, и всё, чего я хотела, я добилась. Мне нужен ты и тихая, спокойная жизнь. Ты же сам говорил, что деньги – это зло, а сейчас получается, что это зло тебя поглотило. Ты человек непростой, но главное твоё качество – ты человечный. А сейчас человеческое в тебе потихоньку умирает.
Побелкина замолчала. Дед Витя тоже молчал, переваривая услышанное. Дорога пошла под уклон и впереди показалась река и распростёртая вдоль неё деревня. Снег небольшими проплешинами лежал на земле и кое-где на крышах домов. Всё-таки его пока ещё выпало мало, и шустрый зимний ветер большую его часть разметал. Река ещё не замёрзла, ведь серьёзных морозов не было. Но холодная вода потихоньку готовилась к тому, чтобы превратиться в твёрдую субстанцию и скрыть под собой весь подводный мир как минимум до весны.