Деревенская история 2 - стр. 13

– Федусик, что он такое говорит? – плаксиво и обиженно произнесла девушка.

Рукавишников изменился в лице и сердито спросил:

– Слушай, как там тебя, Иваныч?

– Степаныч, – поправил его Берестов. – Николай Степаныч.

– Ты что хотел-то, Степаныч?

– Я? Я ничего, поздороваться хотел. И это, спросить кое-что. У вас рыбы нет?

– Какой рыбы? – удивился Рукавишников.

– Живой. И непременно речной.

– Нет, – замотал головой Фёдор.

– Ладно, пойду искать, – произнёс Берестов, после чего развернулся и ушёл.

– Чудной какой, – сказал тихо Фёдор.

– Чурбан деревенский, – обиженно произнесла девушка.

Николай Степанович не слышал этих слов, так как уже успел довольно далеко отойти. Он брёл по дороге, размышляя о превратностях судьбы и о бренности своего существования. Дойдя до дома Ионова, он увидел выходящего из калитки Виктора Ивановича с двумя удочками наперевес.

– Виктор Иванович, – окликнул его радостно Берестов.

– О, Степаныч, а ты чего тут шастаешь, никак голова уже прошла? – остановившись, произнёс дед Витя.

– Да какое там, – ответил Берестов, подойдя к Ионову, – болит всё так же. Но супруга моя имеет удивительное свойство делать незаметной любую хворь на фоне своего громогласного голоса.

– Понимаю.

– А ты никак на рыбалку? – поинтересовался Берестов.

– Да нет, это я так, видимость создаю. Надо было найти благовидный предлог, чтобы свинтить из дома. Ирина Николаевна же ремонт затеяла, хочет обои поклеить, полы перекрасить, шторки уже новые где-то приглядела. Вот я и ушёл, якобы на рыбалку, не хочу в этом участвовать.

– Ремонт, это дело хорошее, – улыбнулся Берестов.

– Нет, ты не понимаешь, Степаныч, ремонт можно только начать, его невозможно закончить! Жил я раньше в своём уютном домике и не тужил. А сейчас начнётся, тут покрасить, там прибить, там заклеить. А оно мне надо на старости-то лет?

– Ты просто консерватор, Иваныч.

– Да нет, нормальный я. Просто у меня и так забот и дел невпроворот. А ремонт начнётся, это ведь помогать Ирине Николаевне придётся. А когда? У меня же весь день по часам расписан.

– И чем же?

Дед Витя сурово посмотрел на Берестова:

– Это тебе, бездельнику, заняться нечем, а я, может быть, книгу пишу.

– Книгу? Какую?

– Какую-какую, умную.

– А дашь почитать?

– Нет. Она пока только в голове. Да и зачем тебе, ты же кроме газет ничего и не читаешь?

– Из любопытства.

– Из любопытства вон телевизор смотри. Ладно, некогда мне с тобой болтать, пойду рыбу ловить.

– Это прям удача, – радостно произнёс Николай Степанович, достав из кармана телогрейки колготки. – Значит, мне с тобой по пути.

– Ты это, ты чего? – удивлённо спросил Ионов. – Никак правда из этих?

– Нет, что ты, – отмахнулся Берестов, – это я для рыбалки.

– Для какой ещё рыбалки?

– Ну это, рыбу ими ловить буду.

Дед Витя тщательно оглядел Берестова с головы до ног:

– Видать, сильно тебя ночью Ирка-то книгами по голове приложила.

– Да ты не понял, Иваныч, это я так Галине своей сказал. Мне же нужно было как-то объяснить наличие колготок в моём кармане, вот я и придумал, что это новый метод ловли рыбы.

– И она поверила?

– Сказала, поймаешь рыбу – поверю.

– А поумнее ничего не мог придумать?

– Нет. Не правду ей же было говорить, что мы колготки для воровства брали.

– Во-первых, брали не мы, а ты, – зашипел на него дед Витя, – а во-вторых, никакого воровства не было. Мы же не взяли ничего. Я вообще уже сто раз пожалел, что ты впутал меня в эту историю, змей-искуситель.