Деревенщина против мажора - стр. 8
Кент замолк. Палево. Разумеется, ни к каким ГОСам он не готовился, а просто дал на лапу кому надо и явился посветить фэйсом, потом выпил по рюмке элитного коньяка с деканом и свалил. А подготовка? Платон, лучший друг, всегда готов прикрыть и обеспечить сауну с фигуристыми безотказными девчонками. Там-то он и встретил ЭТО чудовище в резиновых перчатках с ведром в руках. Хотел подстебнуть уборщицу с красивой задницей, а она показала зубы.
Стал бы он к этой кошелке приставать — да ни за какие деньги!
— Она мне на ногу наступила в метро, — ляпнул первое, что пришло в голову.
— Это еще не значит, что она курица. С каких это пор ты ездишь на общественном транспорте?
— Пробки были, — врать он умел качественно, а в метро не был уже лет десять. Давным-давно с тем же Плато ради прикола прокатились, больше не тянуло.
— Ясно, пробки. Я в офис, веди себя прилично. Девочку не запугивай. Узнаю, что опять начал свои непотребства, хрен тебе, а не новая тачка после защиты. Уяснил?
— Пап, это было-то всего...
— Четыре раза. Как новая сотрудница, так ты руки свои тянешь. Узнаю, что приставал — приму меры. Ясно? — от ледяного голоса Гордеева-старшего у восьмидесяти процентов населения Земли кровь бы застыла в жилах, но то Кент был не из робкого десятка. Точнее, ему было просто плевать на угрозы. Отец их любит и всегда компенсирует свою отсутствие единственным, чем может, — деньгами.
— Понял. Завяжу член узлом!
— Да хоть бантиком, оболтус, — проворчал Борис Евгеньевич, садясь в свой черный внедорожник. Опустил стекло и крикнул сыну вдогонку. — И еще, через две недели жду тебя на стажировке в компании!
— Ну пап, а путешествие? Ты же обещал!
— Хватит уже, наездился. Сам заработаешь — поедешь.
Кент раздосадованно сплюнул на обочину и, когда автомобиль отца скрылся за поворотом, с силой пнул лежащий у дороги декоративный камень. День не задался с самого утра, а значит, кто-то за это ответит. Почему бы ни эта курица с ведром?
***
— Значит так, ты берешь на себя детский коттедж. С ним море мороки, потому что там живут постоянно. У наших хозяев трое детей. Двое — это Бориса Евгеньевича от первых двух браков. Иннокентий — двадцать один год. Лиза — пятнадцать лет. И младший от этого брака, Томирис — десять лет.
Лида уже полчаса смотрела на экран планшета. Фаина, которая разрешила называть себя по имени без отчества, показывала ей обширную презентацию — заочно знакомила с членами семьи и персоналом. Только что они пролистали портреты тех, с кем Лиде придется работать: три горничные, два водителя и повар. Дошли и до жильцов коттеджа.
Девушка внимательно разглядывала портрет мальчика лет восьми: вздернутый чуть курносый носик, поджатые до тонкой линии губы и бабочка со звездочками на шее.
— Как? Томирис? — она никогда не слышала такого имени.
— Да. Эта курица безмозглая, последняя жена Бориса Евгеньевича, услышала где-то в сериале и назвала так ребенка. Мы называем его малыш Томми или Рис. Он парень не от мира сего, живет на четвертом этаже особняка и увлекается звездами. Юный гений, помешанный на физике и астрономии. Очень закрытый ребенок. Он допускает в свои комнаты только меня, будет хорошо, если ты с ним подружишься и сможешь помогать с уборкой.
— Я постараюсь.
— Что еще тебе нужно знать о детях и их месте обитания. Лиза живет на третьем этаже. Она типичный подросток. Постоянно смотрит ютьюб, в башке к-поп и мечты о мальчиках, желательно в обтягивающих брючках. Увлекается рисованием, поэтому одна комната выделена под мастерскую. Там она поддерживает порядок сама. Ну и самое страшное, — переключила слайд с фотографией миловидной блондинки-барби на...