Департамент «Х». Прощальная молитва - стр. 24

– Будем надеяться, что это так, – согласился полковник. – Хотя посвящать его в свои планы и объяснять ему суть действий вы не должны. Он будет выполнять свою работу, вы – свою. А эффект от вашей работы будет действовать на Хасбулата Халидова точно так же, как и на его односельчан. Итак, капитан Халидов устно доложил в райотдел, что в селе начинается какая-то непонятная возня, причем религиозного плана, и туда одного за другим доставляют под охраной православных священников. Их держат под охраной в старом заброшенном доме уже давно умершего Газали Султанова. Рядом с этим домом еще четыре, и тоже незаселенные. Между пятью домами и селом, сразу под склоном горы, есть значительная площадь, на которой что-то планируется. По крайней мере, как доложил капитан Халидов, по просьбе одного из двух сельских имамов, некоего Гаджи-Магомеда Меджидова, бульдозерист делал планировку. Но участковый не думает, что имам Меджидов намерен провести на площадке футбольный матч между священниками и сельчанами. Более того, Халидов видел, как в дом, где содержатся священники, еще до их прибытия заносили два каких-то ящика зеленого цвета, и предполагает, что это взрывчатка. У органов республиканского МВД изначально было желание произвести захват села силами спецназа, но появились опасения, что при вводе спецназа в село священников просто взорвут. Дело передали в ведение ФСБ, а оттуда оно уже поступило к нам для проработки и использования ситуации в испытательных целях.

– По имаму Меджидову есть какие-нибудь данные? – спросил Радимов.

– Пока только то, что он, в отличие от второго имама села, последователя тариката, является ваххабитом. Ваххабизм – религия не запрещенная, и сам по себе не может вызывать подозрений. Но некоторые односельчане часто называют имама амиром, а это уже предполагает его причастность к боевикам. Однако данные не проверены. Велика вероятность, что так называют его вооруженные охранники, круглосуточно держащие под контролем его дом и мечеть.

– А что, на наличие вооруженных людей в селе участковый внимания не обращает? – спросила Ставрова.

– Тамара, это же Кавказ... – невозмутимо заметил Радимов. – Там мужчина не будет чувствовать себя мужчиной, если у него нет автомата. В любое село можно войти – и разоружай. Только это бесполезно, через день вооружатся снова.

– И в таком месте нам работать... – вздохнула Тамара, смиряясь со своей участью.

– Именно вам и работать, – подтвердил полковник Градовокин. – А нам – подготовить вас...

Тучи по осени даже на Кавказе бывают по-настоящему густыми и тяжелыми.

– Как думаешь, дождя не будет? – поглядывая на небо, спросил имам Меджидов следовавшего за ним охранника Вали Гаджиева.

Вали перебросил ремень автомата с одного плеча на другое. Он был низкорослым и худеньким, и автомат всегда оттягивал ему покатые плечи, на которых и одежда-то с трудом держалась. Гаджи-Магомед давно заметил, что у Вали, кажется, даже вошло в привычку с плеча на плечо автомат перебрасывать. Впрочем, несмотря на отсутствие крепкой физики, Вали был, наверное, лучшим стрелком в джамаате Меджидова. Очередями не стрелял, чтобы патроны попусту не тратить, а его одиночные выстрелы следовали так быстро один за другим, что казалось, будто действительно стреляют очередями из автомата с пониженной скорострельностью. Правда, с пистолетом Вали не дружил, стрелял из него плохо, но это не умаляло его достоинств бойца, потому что пистолет носится на поясе скорее для красоты, и пользуются им крайне редко; а вот без автомата в бою не обойдешься.