День Пантеры, или Почти новогоднее ограбление - стр. 19

Николь дернула стеклянную дверь. Она не поддалась. Дима повторил попытку. Она жалобно звякнула.

– Смотрите не разбейте.

– Я и не собирался – пробубнил он и двинулся в обратную сторону. Николь шла рядом. – Получается, у нас снова нет выхода на улицу.

– Если только через каминную трубу, как дед Мороз.

– Дед Мороз входит в двери. Это Санта Клаус воровскими путями шастает.

– Что вы болтаете? Санта Клаус входит, а дед Мороз по крыше лазает. В камин подарки кладет.

– Ерунда. Да что с вами говорить. Все равно не переспорить.

– Потому что я права. Вы совершенно далеки от фольклора. Вы же садовник. Лесник. Егерь. Леший.

– Вы ушли в фольклор – заметил он, но она считала, что правда на её стороне и не собиралась его слушать хоть и вела с ним беседы. И ему пришлось заметить: – у вас пробелы в голове, которые необходимо заполнить знаниями?

– Сам ты пробел.

С этими словами она стукнула его в плечо. И он оступился, поскользнулся и не устоял. Вот это напор, вот это девушка, локомотив, а не девушка. Он не успел ещё повосхищаться, потому что уже прилетел в воду. Вот и сбылось его спонтанное желание – он поплавает. Бассейн встретил Диму с распростертыми тёплыми и мокрыми объятиями. Он ушел под воду с головой, подняв такую волну, которая могла смыть Подмосковье.

Вещи моментально впитали в себя воду и потянули своей тяжестью ко дну. Дмитрий быстро сориентировался, ещё в полете, схватил воздух ртом, не захлебнулся, оттолкнулся ботинками об дно, поэтому ему не составило труда вынырнуть возле бортика.

Самое неприятное в этой ситуации, что берцовки полные воды и Николь смеется так, что аж слезы на глазах выступили. Он не разделял с ней веселье. Наоборот был зол. И она наконец заметила, что от злости трещит воздух, его лицо, и даже бассейн, а вода заледенела. Она притихла, а он выбрался из бассейна и угрожающе двинулся к ней, издавая чвякающие звуки обувью.

– Так значит. Ты меня решила угробить. Я давно подозреваю, что ты ненормальная.

– Нормальная – возразила она, но как-то неуверенно. Видимо догадалась, что мужчина задумал месть. Она отбежала от него на приличное расстояние.

– Ты думаешь, тебе все позволено?

– Не позволено.

– Ты думаешь, так можно с людьми обращаться.

– Не думаю.

– Это заметно.

Он наступал, она отступала.

– Ну что ж сейчас мы посмотрим, что богатые тоже плачут.

– Не плачут.

– Сейчас я увижу мокрую курицу.

– Сам ты курица. Мокрая. Не подходи ко мне. Я знаю приемы.

– Твои приемы не законны. Идиотка.

– А ты совсем не галантный.

– Как я могу быть галантным в таком виде?

Он остановился в полуметре от неё, прижав её своей настырностью и чуть-чуть харизмой к стене.

– Не надо меня в воду! – крикнула она.

– Надо – возразил он.

– Не трогай меня! Не подходи! Не прикасайся!

Он её не послушал и подошел, и схватил за руку, и потянул к бассейну. Она упиралась.

– Не смешно тебе? – язвил он. – А чего ты не смеешься?

– Я не хочу в воду.

– Да тебя в купели со святой водой нужно полоскать, чтоб черти тебя покинули.

– Я накрашенная.

– Вот хотелось бы посмотреть на тебя натуральную.

– Пожалуйста – простонала она, когда встреча её идеального макияжа с водой была уже неизбежна. – Дима, пожалуйста.

Он резко остановился и дернул её обратно так, что она в полете поменяла курс своего движения и очутилась в его могучих руках прижатая к не менее могучей груди.