День освобождения Сибири - стр. 3
Солнечное, тёплое утро нового дня. Тротуары центральных улиц города постепенно заполняются людьми, они пришли сюда, торопясь поскорее узнать последние политические новости и поделиться друг с другом первыми впечатлениями по поводу только что произошедших и очень радостных для них событий.
– Большевики сбежали, большевики сбежали! – бесконечное число раз, как зачарованные, повторяют они вслух одну и ту же фразу, ставшую для них почти сакраментальной в тот день.
Публика на улицах – в основном прилично и нарядно одетая по такому случаю. Томск в ту пору – 100 тысяч населения – город далеко не маленький, но вместе с тем он (не только тогда, но и сейчас) камерно и даже, можно сказать, келейно небольшой. Поэтому, наверное, многие друг друга узнают на улицах, раскланиваются и под звон звонящих со всех церквей колоколов целуют друг друга почти по- пасхальному. Скоро людей на центральной улице города становится так много, что они уже не помещаются на узких тротуарах и выходят на проезжие мостовые, мешая движению куда-то по-особенному спешащих в тот день пролёток и одиноко (в смысле редко) перемежающихся с ними автомобилей, звучными гудками разгоняющих в стороны слегка обезумевшую от радостного ликования толпу. Серьёзным господам в этих автомобилях пока не до всеобщего веселья: у них много срочных и самых неотложных дел по организации новой власти в городе.
_______________
*Краткие биографические сведения о людях, выделенных курсивом, можно найти в разделе «Досье» нашего исследования.
У здания городской управы, что на пересечении Ямского (теперь
Нахановича) переулка и улицы Почтамтской (сейчас проспект Ленина), уже настоящая давка. Двое молодых людей стоят у входа в помещение и пытаются сдержать напирающую толпу. Один почтенного вида человек, главный редактор губернской «Земской газеты» и одновременно гласный (депутат) Томской городской думы Д. И. Розенберг уже слегка надорванным голосом убеждает осаждающих, что «нельзя же всем сразу, господа», и пропускает в здание управы только представителей местного самоуправления и наиболее известных в городе общественных деятелей. Но никому не грустно от этого, все бодры, веселы и пытаются всё-таки каким-то образом протиснуться с улицы в помещение, для того чтобы попасть на первое и потому историческое заседание новой демократической власти, посвященное началу всесибирского народного восстания и изгнанию из Томска – ставших для многих ненавистными – большевиков.
Вскоре, медленно и осторожно лавируя между людьми, пыхтя, отхаркиваясь и гудя, подползает к дверям здания управы огромный чёрный автомобиль с открытым верхом. Из него выходят несколько человек в военной форме, и среди них – грузный сорокавосьмилетний полковник по фамилии Сумароков, отставной артиллерист, руководитель антибольшевистской подпольной офицерской организации города. Толпа немного подаётся назад под нажимом приехавших с полковником офицеров, после чего Сумароков обращается к собравшимся с краткой приветственной речью. В ответ гремит многоголосое и громогласное «ура!» И в то же самое время вдоль улицы, примыкающей к зданию, уже выстраивается длинная шеренга добровольцев с