Размер шрифта
-
+

День освобождения Сибири - стр. 129

В Иркутске проживал не имевший, кажется, прямого отношения к местным заговорщикам, но однозначно им сочувствующий министр снабжения и продовольствия – Серебренников. Ну и, наконец, в Барнауле находился министр экстерриториальных народностей – Сулим. Но он, пожалуй, был единственным, кто не имел никакого отношения к антисоветскому заговору и, более того, после начала мятежа полностью перешёл на сторону большевиков.

Таким образом, обрисовался основной круг руководителей готовившегося мятежа. Они являлись достаточно авторитетными людьми в Сибири, вследствие чего вполне могли повести за собой значительное число людей, знавших о них и почитавших их как учеников и соратников Потанина. Однако здесь присутствовало одно небольшое «но»: все эти политики были, что называется, людьми сугубо легальными, не имевшими практически никакого представления о подпольной, а тем более вооруженной антиправительственной деятельности. Тогда как для подготовки всесибирского мятежа требовались личности неординарные, знакомые, во-первых, с азами нелегальной деятельности, а во-вторых, сознательно придерживающиеся тактики прямого действия, то есть по преимуществу революционной, вооруженной борьбы.

Но и такие люди тоже вскоре нашлись. Выбор в данном случае пал на членов Всероссийского Учредительного собрания от Томской губернии Павла Михайлова, Бориса Маркова, Михаила Линдберга, а также – на председателя Томской уездной земской управы Василия Сидорова. Все они являлись членами эсеровской партии с дореволюционным стажем, при этом Михайлов и Марков в период Первой русской революции принадлежали к боевой организации, за что потом отбывали длительный срок на сибирской каторге. Все четверо являлись достаточно молодыми людьми, полными сил и энергии, преданными делу революции, как говорится, до последнего вздоха. Именно им Дербер, как глава Сибирского правительства, ещё находясь в Томске, и поручил возглавить миссию по непосредственной организации антибольшевистского подпольного движения на территории Западной Сибири. Во время остановки в Иркутске Дербер создал точно такой же штаб, состоявший из бывших эсеров-боевиков, – штаб Восточно-Сибирского вооруженного подполья.

Из Иркутска сибирские министры во главе со своим премьером проследовали в Читу, где, по их сведениям, ещё сохранялась власть, не подконтрольная большевикам. Но они опоздали: к тому времени, когда им удалось, наконец, добраться до столицы Забайкалья, там уже всё переменилось, причём не в лучшую для них сторону.

Вследствие этого гонимое всё дальше и дальше правительство решило не задерживаться в Чите и пробираться в маньчжурский город Харбин, в «столицу» арендованной у китайцев территории русской Китайско-Восточной железной дороги. Там и только там теперь сохранялся единственный островок российской либеральной демократии во главе с бывшим комиссаром Временного Всероссийского правительства генералом Хорватом. По пути в Харбин сибирские министры на некоторое время остановились на пограничной станции Маньчжурия, где имели беседу с атаманом Семёновым, который, по замечанию тогдашней прессы, выразил им свои «искренние верноподданнические чувства» и готовность служить Сибирскому правительству («Свободный край», Иркутск, №115 за 1918 г.).

Страница 129