День, когда пропала Вероника - стр. 8
Воспоминания нахлынули помимо воли. Каждый взгляд, вздох, слово. Свет фонарей расплылся, и Маша поняла, что плачет. Смахнув непрошеные слезы, она попыталась глубоко дышать и не думать о том, как она вернется домой. Может, ей стоит погулять до утра, дождаться, когда Миша и Вера уедут на работу и в школу, и тогда вернуться? Ну хорошо, ночь и день она выиграет, а дальше что?
Не сдержавшись, Маша снова всхлипнула и тут же закрыла рот рукой. Не хватало еще разреветься здесь.
– Не плачь, подруга, все будет хорошо!
Высокая, симпатичная, хорошо одетая девушка примостилась на соседнем стуле. В руках бумажный стаканчик с чем-то приторно сладким, не похожим на кофе. Откуда она взялась? Машины ведь не подъезжали к заправке, Маша бы увидела. Тоже пришла из леса, как она?
За их спинами раздались мужские голоса. Маша оглянулась, чтобы увидеть, как парнишка-продавец передает кряжистому мужчине лет пятидесяти две пачки сигарет. Быстрый взгляд на свою неожиданную собеседницу, и мысль еще не успела оформиться в голове, как девушка кивнула:
– Да, я тут работаю. За ночь один-два голубчика заглянут на огонек, так что работа не пыльная. Ну и не обижают меня, в основном одни и те же приезжают. Я тут две-три недели постою, плюс на дому приму кое-кого, а потом радую себя.
Девушка поспешно стянула с себя короткий пиджачок и вывернула его наизнанку:
– Смотри, «Шанель», настоящая!
Маша, не скрываясь, внимательно посмотрела девушке в лицо. Они были чем-то похожи. Обе невысокие, темноволосые, белокожие. Вот только в отличие от растрепанной зареванной Маши девушка была обильно накрашена и одета в дорогие вещи.
– Ты что, занимаешься этим ради шмоток? – неожиданно для самой себя выпалила Маша.
Непрошеная собеседница показалась милой и даже родной, такая же мятущаяся душа, не созданная для спокойной семейной жизни.
– Ну нет, – нараспев возразила она, – ты не понимаешь, это не просто шмотки. – Девушка деловито надела пиджак и с удовольствием взглянула на свое отражение в стекле. Любовно погладив мягкую ткань, чуть приподняв голову и прищурив глаза, она победоносно взглянула на собственное отражение. – Понимаешь, это уважение. Тут я работаю по ночам, а днем, в перерывах между «голубчиками», я хожу по улицам, и все эти люди смотрят на меня и думают, что я жена какого-нибудь важного человека. В ресторане официанты бегут ко мне принять заказ, а в бутиках, куда я захожу присмотреть себе что-нибудь новенькое, продавцы всегда предлагают мне кофе. Я сижу на их мягких диванах, дышу этим особым воздухом больших денег и чувствую себя человеком. Раньше у меня никогда такого не было, я даже в ресторан боялась зайти сама и пообедать. Разве что кофе где-нибудь на террасе пила. Так что это не просто шмотки, понимаешь?
Мария кивнула. Каждый заполняет пустоту собственной жизни как может. Кто-то любовью, кто-то работой, кто-то детьми, а кто-то вещами. В этом нет ничего плохого. И хорошего тоже нет.
Некоторое время они молча цедили свои напитки по крошечному глоточку, глядя на собственные отражения в стекле. Нарядная ночная бабочка и несчастная домохозяйка.
– Ты будешь здесь завтра? – Маша дружелюбно улыбнулась девушке. Забавно, это первый человек, с которым ей удалось спокойно поговорить, не подыскивая нужных слов, без натужной улыбки, напряжения и страха сказать что-нибудь не так. Может, они подружатся? А что? Ей так отчаянно не хватает близкого человека.