День города - стр. 7
– Я сколько раз говорил, чтобы ты не смел заявляться в ресторан с этими отморозками? – голос Манцура-старшего звучал ровно, и только, человек, хорошо его изучивший смог бы уловить в этих словах еле сдерживаемую ярость. – Сколько раз говорил, чтобы ты не смел нажираться там у всех на виду, не смел хамить персоналу…
– Мы тихо сидели в отдельном кабинете, – не открывая глаз, процедил Дмитрий.
Некоторое время Манцур молчал, глядя остановившимся взглядом в подголовник водительского кресла. Поддавшись давно копившемуся раздражению, он начал разговор совсем не так как планировал, сын сразу ощетинился, заняв давно отработанную оборонительную позицию, и беседа грозила перерасти в привычную и изрядно надоевшую обоим перебранку.
– Тихо сидели. Хорошо, допустим, – он машинально провел ладонью по обширной лысине, явно пытаясь взять себя в руки. – Я, собственно, не об этом сейчас.
– Дима, через две недели ты уедешь в Москву, – продолжал Максим Александрович мягким, увещевательным тоном. – Ты, конечно, знаешь, в какую сумму обошлось твое поступление в МГИМО? Между прочим, это выручка «Купца» за полгода. Это большие деньги, Дима, которые я инвестирую в наше общее будущее. За эти деньги я хочу через шесть лет видеть молодого, грамотного и амбициозного выпускника топового ВУЗа, которому нужно будет лишь слегка помочь, дать легкий толчок, расчистив место для первого шага и поставив на правильный путь. Я дам этот толчок, я расчищу место, куплю нужных людей и ты окажешься на том пути, на котором уже через пару лет начнешь отрабатывать вложенные в тебя деньги. У меня большие планы на тебя, Дима, и придет время, когда уже ты будешь помогать мне в моих делах.
– Слушай, папан, ей богу, устал сегодня, спать хочу, – жалобно затянул Дмитрий. – Давай завтра, а?
– Отчего ты устал? Ты сегодня что-то делал? – сухо поинтересовался Манцур-старший.
– Ну-у, опять за свое. Ну чего я, по пояс деревянный, не секу ничего что ли? Со всей, так сказать, сыновней гордостью осознаю: папанька у меня крутой, Шмаров весь в карман себе положил. Только какой нормальный чел на этом успокоиться, всякому большего хочется, масштаба, так сказать. Ничего, папан, не менжуйся, – с пьяной улыбкой Дмитрий одной рукой обнял отца за плечи, хитро подмигнул. – Вот стану министром, ты у меня не Шмаров какой-то потный, ты у меня Москву в карман положишь. Мы с тобой, папанька вдвоем еще таких дел…
Машина влетела одним колесом в яму, салон ощутимо тряхнуло, Дмитрий, громко икнув, завалился на отца, обдав его густым коньячным выхлопом. Поморщившись, как от внезапной зубной боли, Манцур раздраженно сбросил с плеча руку сына, резко отпихнул его от себя.
– Мне все чаще кажется, – заговорил он злобно, задыхаясь, как после спринтерского забега, – что я вкладываю свои деньги, заработанные кровавым потом, в простой, ни на что не годный кусок дерьма, который никогда не будет в состоянии отработать даже надетые на нем шмотки.
– Ты что начал себе позволять?! – заорал он вдруг. – Ты – щенок, не заработавший в этой жизни ни копейки, стал подкидывать мне проблемы, которых мне не создавали злейшие конкуренты. Ты знаешь, маркетолог ты херов, чего мне стоил разговор с начальником ГУВД после твоей пакости со шлюхами у «Пит-стопа»?!
Дмитрий поспешно отвернулся к окну, чтобы скрыть от отца довольную ухмылку, которую был не в состоянии сдержать. Да, тот прикол на трассе недалеко от мотеля «Пит-стоп», на сегодня мог по праву считаться высшим достижением по юмору и изобретательности среди всех проведенных им акций, и лишь планируемая потеха на праздновании Дня города была призвана поднять планку еще выше.