День гнева - стр. 2
– Что с ним? – остановил он словесный поток жены.
– Ребенок отравился. Его рвет, кружится голова, боли в животе. Необходимо срочно промыть желудок.
– А где Леонид? – Он имел в виду зятя. Тот был неплохим художником, но они с женой считали его непутевым. Не о такой партии мечтали супруги для своей единственной дочери, выскочившей в девятнадцать лет замуж. Теперь у нее уже было двое детей: пятилетний мальчик и трехлетняя девочка. Против внуков молодые дедушка и бабушка не очень-то возражали. Это даже примирило их с вечно разболтанным Леонидом.
– Его, как всегда, нет, – произнесла жена убитым голосом, – заночевал в мастерской. Я сразу подумала, что нужно взять у соседей машину и отвезти Диму в больницу. А то, пока вызовем машину, пока она приедет в наш поселок, пройдет несколько часов.
– Вы сейчас на даче?
– Конечно, нет. Я разбудила Евгения Константиновича, и он любезно согласился подвезти нас до больницы. На даче остались Катя с малышкой. Будь добр, пошли за ними машину, надо их забрать в город. Представляешь, в каком сейчас состоянии Катя?
– Откуда ты говоришь? – Он все еще не мог ничего понять.
– Мы едем в больницу, – недовольно сообщила она, – я говорю по мобильному. Ты, видно, еще не проснулся, слышал, что я сказала про Диму?
– Конечно, слышал, – пробормотал он, вскакивая с постели, – я сейчас позвоню Кате и пошлю за ней машину. А сам приеду к тебе. В какой вы больнице будете?
– В местной. Пожалуйста, приезжай, пусть видят, что Дима – твой внук. Иначе сам понимаешь, что может быть.
– Конечно, приеду, – кивнул он, словно жена была здесь, – сейчас же позвоню Кате и вышлю за ней машину, – повторил он.
– А мы будем ждать тебя в больнице. Не забудь захватить мобильный телефон, чтобы я могла тебя найти.
– Хорошо. – Он бросил трубку. Когда живешь с женщиной больше четверти века, начинаешь ненавидеть ее, но еще больше – себя. За то, что терпишь ее вечно недовольное лицо.
Ведь ни разу в жизни он не видел ее довольной. Ни когда они поженились, будучи студентами экономического факультета. Ни когда поехали в Харьков, куда он получил распределение. Ни когда вернулись в Москву и жили втроем в маленькой комнатке без удобств. Из научного института он перешел на работу в банк. Потом они поехали в Австрию, где он представлял интересы Внешторгбанка. В начале девяностых вернулся и поступил на службу в крупный коммерческий банк. Лишь тогда она немного успокоилась. К тому времени появилась роскошная квартира в центре Москвы, большая дача в престижном дачном поселке, свои машины, водитель, помощник, няня, кухарка. Но лицо жены по-прежнему оставалось недовольным, и она всегда находила повод, чтобы испортить ему настроение. Впрочем, за долгие годы совместной жизни он привык к ней. Привык к ее вздорному, взбалмошному характеру. И иногда с удивлением замечал, что относится к ней намного лучше, чем в молодые годы, когда семейные ссоры, казалось, неминуемо должны были закончиться разводом.
Артем Сергеевич Полетаев был назначен министром финансов страны полгода назад, как раз когда вице-премьером стал его друг и бывший однокашник Сережа Шумской, с которым они вместе учились на экономическом факультете. Нужно отдать должное Шумскому. Всего за полгода он успел проявить себя как человек твердых принципов, неуклонно проводивший в жизнь экономические решения правительства, невзирая на критику со всех сторон.