День цезарей - стр. 13
– Ты не посмеешь. Не осмелишься, пока основы твоей власти настолько шатки. До этих пор я буду оставаться невредим.
– До этих пор – да. Но кто знает, как долго это продлится? Год, может, два… Но когда основы моего правления упрочатся, я смогу поступить с тобой как пожелаю. До этих пор я действительно тебя не трону. Но могу достаточно легко тронуть тех, кто тебе близок.
Он повернулся к одному из преторианцев, что стоял рядом с Палласом.
– А ну-ка, ты, вынь меч и подставь к горлу этого цепного пса, – указал он на раба-телохранителя Британника. Раб мелькнул глазами на своего хозяина, но не успел тот пошевелиться, как преторианец, выхватив клинок и шагнув вперед, упер острие телохранителю под подбородок. Второй гвардеец сзади схватил раба за руки и утянул их ему за спину. Раб умоляюще смотрел на своего господина.
– Сейчас же отпусти его, – потребовал Британник.
– Отпущу, если ты споешь. А иначе он умрет.
Семпроний, все это время сидевший бессловесно, прокашлялся и поднял глаза на Нерона.
– Император, это мой дом. И мои гости. Здесь не место для кровопролития. Я умоляю тебя отпустить этого человека. Прошу, наслаждайся яствами и вином. Я уже распорядился насчет музыки и пения. А в этом нет необходимости.
– Так угодно мне. Вот и вся необходимость. Так что пой, брат мой. Если хочешь, чтобы твой раб остался жив.
Британник сцепил перед собою руки и склонил голову, словно моля богов вмешаться и положить конец этому противостоянию. Затем плечи его смиренно опустились, и он кивнул. Сойдя с ложа, прошел к свободному месту меж столов и сосредоточенно смолк. Молчал и весь сад. Не шевелился. Все взоры были направлены на прямого императорского наследника, готового исполнить повеление венценосного пасынка.
Вот Британник выпрямил спину, приподнял подбородок и, сделав глубокий вдох, повел мелодию. Голос его был чист и не лишен приятности.
Словно подвесив песню на последней фразе – «мой отец», – Британник оборвал пение и склонил голову.
После затяжной паузы кто-то за спиной у Семпрония отважно захлопал в ладоши – как оказалось, Веспасиан. За ним последовали другие, вначале нерешительно, но затем все бодрей и энергичней, и вот уже весь сад гремел аплодисментами, приветствуя певца. Британник вначале никак не реагировал, но когда шум возрос до крещендо, встрепенулся, поднял голову и благодарно кивнул аудитории. Наконец он медленно обернулся к столу, возле которого стоял Нерон, и поглядел ему в глаза. Они были накалены от гнева, а опущенные вдоль боков руки сжаты в кулаки.
Агриппина была вынуждена якобы с ласковостью взять сына за запястье.