Демоны сквернословят - стр. 30
Кстати, многие орудия присутствовали в двух вариантах: крупном и поменьше. Вероятно, более мелкий размер – это для удобства общения с отшибинскими карликами. Трогательная забота!
– Прошу пройти за черту, – пригласил Удухт, указывая под ноги.
На полу жуткого помещения менестрель приметил прочерченную мелом линию. Он пожал плечами и повиновался.
Палач тут же кивнул Дабу. Мол, твоя очередь нечто сказать.
– С этого момента, – произнёс подмастерье, – мастер Удухт оставит вежливый штиль, на котором до сих пор общался с вами, чтобы перейти на грубый язык приказов. Демоны его понимают лучше.
Судя по скуке в голосе, Даб озвучивал готовый ритуальный текст, не только тщательно заученный наизусть, но и многократно повторенный.
Ну вот, пришла тоскливая мысль, отныне придётся сносить всякие грубости, адресованные демонам. И добро бы только словесные…
– Ко мне! – приказал Удухт, явно применяя тот самый язык, более понятный демонам. Так сразу?
Менестрель ещё пребывал в невесёлых думах, а палач и подмастерье – глядь – уже подготовили всё необходимое к занятию практическим экзорцизмом. И приступили – без долгих преамбул.
– Раздеться по пояс! – потребовал палач.
Акарч безропотно расстегнул плащ, развязал шнурок на блузе, хотел уже её стянуть, но замялся.
– Что такое? – строго спросил Удухт.
– Там в кармане – призрачная шкатулка с моей тенью, – смущаясь, пролепетал менестрель. О кошеле от казначея – предусмотрительно промолчал.
– Ничего с вашей суэнитой не случится. По завершении пытки получите её в целости и сохранности. Вы в руках у Инквизиции, которая стоит на страже некрократической законности.
– А, ну тогда я спокоен, – Акарч с облегчением продолжил обнажение торса. Из-под блузы выглянуло брюшко неровного сине-зелёного колера, за его состояние мёртвый артист ощутил неожиданный укол стыда.
– Бальзам давно обновляли?
– Третьего года, – виновато сознался менестрель.
– Годится. Располагайтесь вон там, у свободного стола.
Акарч засеменил в указанном направлении. Свободный пыточный стол сиял образцовой чистотой, но притом пах недавно пролитыми бальзамами. Менестрель с изрядным содроганием поглядел на соседний стол, где палачи разместили любовно начищенные пыточные орудия.
– Начнём без инструментов, – успокоил его мастер.
Неужели? Но…
– Может, и без пытки обойдёмся? – предложил Акарч. – Я и так расскажу всё-всё, что только знаю?
– Что именно расскажете? – с вялым интересом отозвался мастер.
– Всё, что прикажете! Всю жизнь мою и посмертие…
– И о демонах тоже расскажете?
– Нет, – голос Акарча дрогнул, – о них я ничего не знаю.
– Вот то-то же! – удовлетворённо заключил Удухт. – Не знаете. Потому нам и не о чем вас спрашивать. Ваша личная история нас не интересует.
– Зачем же пытать, если не спрашивать? – перед лицом неминуемых страданий менестрель позволил себе настырность, хотя и заметил, что палача разговор уже утомляет.
– Даб, объясни, – бросил мастер.
– Пытка пытке рознь, – отчеканил подмастерье, – в зависимости от цели меняются формы проведения. Есть пытка дознания – при ней обязательны вопросы. Есть пытка наказания – при ней вопросы только отвлекают от сути происходящего. Кроме того, бывает исследовательская пытка, пытка для устрашения и ознакомительная. К последней версии мы и прибегнем в работе с вами…