Демонология Сангомара. Яд и Меч - стр. 14
– Вы, похоже, тоже не приняли лекарства, учитель.
– Не ерничай, – Вицеллий скользнул в жесткую сумму и достал оттуда другую склянку, с ободком красного цвета, и выпил кровь. – Увы, за свое искусство приходится очень дорого платить.
– Но вам, в отличие от меня, нельзя пропускать время принятия лекарства! Мне не нравится ритм Вашего сердца.
– Хо-хо, какой ты заботливый. Я еще всех вас переживу, Юлиан, не волнуйся, – Вицеллий ядовито ухмыльнулся, но новый приступ боли исказил лицо в гримасе, и веномансер сложил на платье дергающиеся скрюченные пальцы. – В Ноэле голубой олеандр растет, как сорняк, так что недостатка лекарства у меня нет.
– А как жаль, что Левиафан невосприимчив к яду Олеандра.
После череды тяжких вздохов молодой граф снова вернулся мыслями к бессмертному существу, что наводило ужас на все море Альбо уже очень долго.
– Яд есть против всего и для каждого случая. Но даже если ты найдешь уязвимость Спящего, то невозможно будет достать летальную дозу.
– Да, он слишком велик… Я не придумал пока ничего лучше, кроме как снарядить пару кораблей и вооружить людей арбалетами и гарпунами.
– Ты же делал это в прошлый раз.
– Но другого выхода нет… В 2091 году, 59 лет назад, рыцарь Ной из Белого Афолеона во имя северного бога Ямеса вышел на нефе “Божья Кара” в море и смог ослепить чудовище.
– Но погиб сам! Да и глаз-то у Левиафана осталось еще пять.
– Если, в конце концов, Спящий ослепнет, пусть и по одному глазу каждые пятнадцать лет, то это решит нашу проблему. А один из ударов может стать для реликта последним, учитель.
– На смену одной проблемы всегда приходит другая, Юлиан. Ты рассказывал о северных нагах племени Ойх. А ты не думал, что их благоговейный страх перед этим реликтом защищает Ноэль от того, чтобы они поселились в Лилейском проливе? А?
– Скорее они не лезут в Лилейский пролив из-за племени Нюй, – Юлиан покачал головой, затем вспомнил. – Я их, кстати, пообещал сопроводить к озеру через несколько дней.
– Зачем?
– Они же боятся Спящего и каждое его пробуждение пережидают в водах озера Иво.
– Спящий в дом, наги – вон! – расхохотался ядовито Вицеллий Гор’Ахаг и затрясся от смеха.
Юлиан с осуждением посмотрел на старого учителя, но тот лишь усмехнулся.
– Им бы поселиться здесь, в Ноэле.
– Они и так в Ноэле, – старик блаженно раскинулся на диване и чуть сполз вниз.
– На суше, а не в море. На Юге наги спокойно живут среди людей уже тысячи лет.
– И что?
– Племя Нюй могло бы сделать также.
– И получить вилами в глаз, да, – Вицеллий ухмыльнулся.
– Но в Элегиаре…
– … в Элегиаре наги живут среди людей уже тысячи лет, – веномансер перекривлял графа его же голосом, – да только за долгую историю все расы успели порезать друг другу глотки. Пусть сидят в своем море и не вылезают.
– Когда-то же нужно начать.
– Ты точно друг племени Нюй? – веномансер колко взглянул на Юлиана. – Или, может быть, даже грезишь о добре для всех?
– Нет, я в такое уже не верю, учитель. Не мне, лишившему жизни больше трехста человек, говорить о всеобщем добре.
– Триста, триста? – Вицеллий Гор’Ахаг хохотнул. – Ты ведешь счет, скольких ты отправил к Прафиалу, Юлиан?
– Учитель, прекращайте. Лучше помогите советом.
– Вот тебе мой совет. Пусть Ноэль остается таким, какой есть. Без вонючих оборотней, вечно линяющих нагов и мозгоклюев каладриев, – на лице Вицеллия застыла гримаса отвращения. – Я уже полюбил чистый мир без всех этих.