Демонология Сангомара. Удав и гадюка - стр. 12
– Не нашли себе места в этом мире, – коротко ответил он.
– Как это?
– Выжили, Фийя, лишь те расы, что смогли приспособиться. Оборотни известны своей стайностью, они буквально выгрызли право на существование. – Два вампира одновременно поморщились от воспоминаний запаха волков, хотя не одними волками был един род оборотней. – Вампиры за счет долголетия и здоровья нашли себя в ученых профессиях, в управлении и в качестве охраны. Наги тоже, как и оборотни, держатся друг за друга, очень флегматичны и представляют ценность как лучники, за счет сильных длинных рук и высокого роста, и как охрана. Каладрии – птичьи гибриды – очень памятливые создания, поэтому живут в библиотеках, канцеляриях и архивах. Так, кого я еще забыл?
– Этих страшных, как чертей, суккубов.
Фийя злобно фыркнула и прошлась взглядом по мимо шествующей рогатой даме, видимо куртизанке. Для себя служанка уже поняла, что очень невзлюбила суккубов, вот сразу же с первого раза.
– Ну, влечению все возрасты покорны, так что эта раса тоже нашла свое место на Юге, – Юлиан весело взглянул на перекошенную ревностью мордашку айорки.
– Правильно, а больше они ничего и не умеют!
– Я бы поспорил. Куртизанки, встречающиеся с богатыми господами, зачастую образованны и приятны в общении, они умеют одинаково хорошо и петь, и танцевать, и поддерживать любую беседу.
– Тогда почему они просто шлюхи?
– Фийя! – недовольно шикнул на айорку граф. – И суккубы, и инкубы пали жертвами предрассудков. Неважно, кто они есть для самих себя, важно, что прочие расы видят в них лишь вестниц и вестников богини Зейлоары. Если образованная суккуб придет искать работу в качестве писаря, хозяин возьмет ее лишь за тем, чтобы сделать любовницей и по ночам утолять похоть.
– Сами виноваты! – мстительно ляпнула, не подумав, Фийя, а затем резко вспомнила предостережения Кайи касаемо отношений с графом и неожиданно поникла.
– Фийя, Фийя… Тебе все-таки стоило бы научиться чтению, может хоть это поменяет твои взгляды на жизнь.
– Зачем, тео? Вы и без пыльных книг интересно рассказываете.
Граф Лилле Адан в ответ лишь устало вздохнул.
Простодушная Фийя не понимала языка расиндов, поэтому то и дело интересовалась, что значит та или иная надпись. Элегиарцы не общались на иных языках, и Юлиан услышал аельскую речь лишь дважды, а северной не было и вовсе. То тут, то там попадались магические лавки, и, не выдержав на третьей вывеске, граф нырнул под яркую красную арку, украшенную пурпурными бугенвиллиями. Вампиров вмиг окутали благовония. Фийя и Юлиан одновременно сморщили носы и чихнули. В воздухе клубился горчичный дым, а на окрашенных желтой краской полках стояли странные предметы. Под потолком покачивались гирлянды из сушеных полевых чертят.
– Что это, тео Юлиан? Фу… – девушка с высунутым языком в оскале, обнажавшем острые клыки, помахала ладошкой перед носом. – Здесь кто-то умер?
– Нет, красавица, это горячие ароматы! – послышался из-за прилавка хитрый голос.
Оттуда вынырнул невысокий, как и все южане, загорелый мужчина, обросший по бокам жирком, что колыхался под его песочным платьем. Слишком ласковым взглядом торговец посмотрел на северян, приложил ко лбу правую руку и выставил ее вперед – так здоровались элегиарцы.
Юлиан повторил жест, а за ним и Фийя.