Демонесса поневоле - стр. 12

Пока я опасливо озиралась, нордический блондин снял ноги со стола и что-то приказал. Я оглянулась, и он махнул рукой на стул у стола. Поколебавшись, решила, что в ногах правды нет, и присела на самый край, неловко сцепив руки в замок. Сейчас я уже не испытывала неловкости за слишком броский и нескромный наряд. Пиджак был застегнут на все пуговицы. Я наскакалась на каблуках по камере, так что почти научилась держать равновесие и теперь редко спотыкалась.

Длинноволосый молодой человек заговорил со мной. Я ни слова не поняла. Тогда он подошел ко мне и, указав на себя, сказал:

— Роэнн.

«Его так зовут? Ну, хорошо. Что дальше?»

Кивнула.

Молодой человек снова дружелюбно улыбнулся и ткнул пальцем в ледяную глыбу за столом:

— Истиан.

Мужчина в ответ слегка поднял бровь. Губы скривились в циничной ухмылке, словно он считал, что друг занимается ерундой.

«Истиан. Какое красивое имя. А какое звучное!»

Я снова понятливо кивнула. Роэнн улыбнулся еще шире, и, приподняв одну бровь в немом вопросе, ткнул пальцем в мою сторону. И снова все ясно: хочет услышать мое имя. Что ж, вроде бы скрывать нечего. Да и чего бояться, ведь все происходящее — просто игра больного подсознания.

Я указала на себя и представилась:

— Анастасия.

Если бы назвалась Аллой Пугачевой или даже Мадонной, думаю, реакция была менее странная. Молодой человек хмыкнул с таким видом, словно мое имя одновременно и шокировало, и раздосадовало его. А глаза Истиана потемнели и стали похожи на лед нашего северного моря.

По примеру Роэнна, я указала на себя:

— Анастасия.

Хозяин кабинета пробормотал что-то явно нелестное. Не понимаю, за что он меня невзлюбил?

— Ана…си-йа? — попытался повторить и чуть не сломал язык синеглазый милаха Роэнн.

Покачала головой. Мне даже жаль его стало — да, мое имя для слуха этих туземцев звучит заковыристо. Прижала палец к груди:

— Настя!

— Нас-тия? — снова затруднился с транскрипцией Роэнн.

Что ж, можно и так. Кивнула. Зачем мучить таких красавчиков, вдруг они здесь исчезающий вид?

Нордический Истиан вдруг разразился гневной тирадой, обращенной, к счастью, не ко мне, — нахмуренные брови и строгий взгляд предназначались бедняге Роэнну. Тот в долгу не остался: поджал губы и ответил в том же тоне. А парень неробкого десятка раз огрызается начальству. У меня так не получалось, да и мало кто способен достойно ответить Виктору Василичу, когда тот на оперативке входит в раж и честит всех подряд бездельниками и тунеядцами. Мысль о начальнике вернула меня к незавидной действительности. Я тут в коме лежу, а в понедельник мне на работу, да и отчет в налоговую сам себя не сделает…

Роэнн поднялся с кресла и приблизился ко мне. Его мягкая, вкрадчивая, даже дружелюбная манера общаться невольно пробуждала доверие, и я без особого страха наблюдала за его приближением. Однако, когда его ладони внезапно тисками сжали мою голову, я вскрикнула и попыталась оттолкнуть. Не вышло. Как будто этого мало: из ниоткуда, буквально из воздуха возникли плотные черные жгуты и обхватили меня поперек туловища, притянув к спинке стула, чтобы лишить возможности сопротивляться. Ноги также оказались обездвижены.

— Эй, хоть это и бред, и вы — глюки, но… отпустите!

Но глюки не слушали, а делали свое непонятное дело. Роэнн заставил меня поднять голову и посмотреть ему прямо в глаза.