Демон-самозванец - стр. 50
Попытка создать из солдат технически подкованную команду оказалась успешной лишь частично. Как я понял, бравых ребят набирали главным образом из крестьянских семей, так что выбор невелик. Если рядовой где-то когда-то познакомился с работой паровой молотилки – уже ценный кадр. Ну какая разница, что она не похожа на дирижабль ни с какого ракурса? Жалкие оправдания, бегом карабкайся на рабочее место, парень.
Мое рабочее место выглядело следующим образом: три металлические трубы с раструбами, несколько веревочных тяг и вмонтированный в стену громоздкий прибор для определения высоты. Называть этот тихий ужас альтиметром язык не поворачивался. Но спасибо, что хоть такой есть, и отдельное спасибо мордоворотам Грула за то, что не раскурочили его вместе с остальным хозяйством. С помощью всего этого барахла я должен отдавать приказы на посты. Многоопытный Мюльс, правильно оценив всю бездну моей неосведомленности, слезно умолял лишь об одном: четко вперед посматривать, примечая отклонения от курса.
Как в сложившейся ситуации на этот самый курс выходить, ни он, ни тем более я не представляли. Но так как для нас обоих на первом месте стояло желание убраться из тюрьмы куда угодно, мы этим вопросом сильно не озадачивались.
В общем, оценив весь этот примитивизм, я хотел было обессиленно завалиться в капитанское кресло, но вовремя вспомнил, что его, как и многое другое, безжалостно выбросили. Но не так уж обидно, потому как даже Грулу пришлось стоять.
Поручней, кстати, не осталось. И вообще в истерзанной гондоле мало за что можно было ухватиться. А я, руководствуясь мелкой местью, не стал никого предупреждать, что взлет скорее всего будет непростым.
– Отдать балласт!
Дирижабль даже не дрогнул, а ведь всем понятно, что, скинув каменные блоки, удерживающиеся на днище гондолы, он должен скакнуть резвым жеребцом. Вот ведь повезло с командой…
До солдат дошло после третьего раза. Послышались гулкие удары по крыше тюрьмы, пол под ногами заходил ходуном, заскрипели все эти растяжки, расчалки, распорки. Если они с такой же скоростью будут отдавать швартовые, дело плохо, потому заорал во всю мощь легких:
– Офицерам! Проследить, чтобы кормовые швартовые отдали точно по приказу! Я сказал: точно по приказу! Иначе все здесь останемся!
Не знаю, поможет ли, но тут не разорваться: два каната впереди, два сзади, и те и те одинаково важны. А еще важнее последовательность, с которой эти пуповины, связывающие нас с крышей, будут обрываться. Мелкую путаницу мы, возможно, перенести сможем, но при крупной дирижабль завалится на одну из четырех сторон, или перевернется, или врежется в крышу, после чего отскочит от нее подобно мячику. В общем, вариантов масса, и приятных среди них нет.
– Начинаем!
Надеюсь, труба, в раструб которой я это прокричал, донесла звук голоса до Мюльса. Уж на него надежды куда больше, чем на офицеров: толстячок жизнь любит и готов локти искусать, чтобы отсюда выкарабкаться.
– Давайте!
Отмашка солдатам, пристроившимся на крыше прямо у меня над головой. Вот и началось. Один орудовал саблей, второй широким ножом, причем он справился быстрее. К счастью, ненамного: передняя часть дирижабля, освободившись, начала плавно и без перекосов приподниматься. Это хорошо было видно по приближению линии среза крыши.