Дело всей жизни. Книга вторая - стр. 20
– Мне нужно всё, – сообщил, с любопытством рассматривая мастерицу.
В черных джеггинсах и футболке, высокая, с густыми каштановыми волосами до лопаток, завившимися на концах, с большими карими глазами и чувственными губами красивой четко очерченной формы она оказалась привлекательной. Длинные ресницы, четкий овал смуглого лица, красивый лоб и изящная шея, длинные руки и ноги, аппетитная попа и грудь… И взгляд – открытый, уверенный, не расточавший ни неприязнь, ни доброжелательность. Она не улыбнулась, не нахмурилась, лишь жестом указала мне на кресло и села за стол. Я устроился напротив и протянул обе руки. Ирина взяла их, внимательно рассмотрела, налила в ванночку воду и опустила в нее мои пальцы.
Она действительно оказалась отличным мастером, хотя довериться ей, это как прокатиться на американских горках: на первый взгляд небрежная манера обращения с моими пальцами заставляла адреналин выплёскиваться в кровь литрами, но девушка не то что не порезала, даже не кольнула меня, хотя ей хватило ровно полминуты быстрыми движениями отхватить кусачками мои неприлично отросшие ногти. Такой манерой она напомнила мне Теренса – иллюзия небрежности скрывала высокое мастерство. Я словно побывал в нирване, когда она массировала кисти рук, ступни и каждый палец из двадцати. Горячее парафиновое обёртывание окончательно примирило с нудной моросью за окном, захотелось бабушкиных котлет, манной каши и…
– Ирина, а вы умеете готовить? – спросил вкрадчиво, вкладывая в слова намёк. Я уже засунул розовые и мягкие, как у младенца, пятки в носки и обувался. Девушка, снова закладывая инструменты в стерилизатор, обернулась и вопросительно вздёрнула бровь. – Я бы отведал борщ в вашем исполнении.
– Напрашиваетесь? – усмехнулась, и я впервые услышал её голос.
– Зазываю, – возразил.
– А-а… – протянула, кивнув, – это всё объясняет. – Доброжелательность с её лица словно ветром сдуло. Холодным тоном она поинтересовалась: – Я могу что-то ещё для вас сделать… в профессиональном плане?
– Простите, Ирина, и в мыслях не было. Только борщ!
– Фуд-корты этажом ниже.
Она отвернулась, а я, растерянный, позорно ретировался в руки косметолога, а потом, лишённый проклюнувшихся волос на яйцах и лобке, попал и в вотчину брадобрея. Мне никогда не приходилось знакомиться с девушками и уж тем более вести с ними какие-то беседы. Снова пожалел, что изучил вдоль и поперёк Камасутру, но понятия не имел, как развлечь женщину. Болтливым я затыкал рот членом, некрасивых поворачивал к себе спиной, а красивыми любовался, пока трахал. Я привык, что мои желания исполняются, мои приказы выполняются и вообще все уже налажено, и каждый без лишних слов знает, что мне нужно.
В жизни, которой я не жил, всё оказалось не так. Я оказался к ней не готов.
– Тут очень много… – сообщила мне администратор салона, выдирая из размышлений на тему «как не облажаться в следующий раз, зачем он – этот следующий раз – мне нужен, и с какой стати меня задела холодность Ирины»? Ответ я знал – он уже мелькнул сделанным выводом, но мне не нравился. – У меня не наберется сдачи.
Я нахмурился и сфокусировался на девушке:
– Вы на дому ногти пилите?
– Да, конечно.
– А могу я увидеть график Ирины?
– Да, вон там.
Я подошёл к электронному помощнику. Ира работала шесть дней по восемь часов в плавающем режиме. Интересно, когда она живёт? Или, как и я, почему-то топит себя в работе? Я вернулся к ресепшну: