Дело всей смерти - стр. 32
– Нет, Вера, ты не постарела. Изменилась, да. Другая, новая.
– Красивая?
– Мне не по чину говорить комплименты.
– Ты вспоминал меня?
– Вспоминал.
– Часто?
– Непозволительно часто.
– А ты тоже другой. Такой значительный, строгий. Ты похож на толстовского отца Сергия. Отец Алексий, надо же! Но ты не будешь рубить пальцы из-за того, что в твоей келье женщина?
– Не буду, – ответил отец Алексий серьезно, долгим взглядом вбирая в себя Веру. В ней многое было неожиданно для него – округлившееся, утратившее юношескую тонкость черт, подтянутое, ухоженное лицо, длинные пышные черные волосы, которые раньше были светло-русые, стройная белая шея, красивые, набравшие соблазнительную полноту руки.
Женщина не могла скрыть удовольствия. Взгляд Зацепина был красноречивее слов. В этом взгляде она прочитала, что он не забыл ее, что она по-прежнему интересна ему, что он жалеет о годах, проведенных в разлуке, и о том, что променял ее на монашескую рясу.
Она встала, повернувшись так, чтобы на фоне окна обрисовалась ее стройная фигура – результат регулярных самоистязаний в фитнес-клубе – с узкой талией и высокой грудью. Вера была очень моложава и хороша даже в мешковатых мужских брюках, надетых для маскировки, и растоптанных кроссовках. Она приблизилась к Зацепину. Нежно пригладила его растрепанные волосы, и отец Алексий с трепетом ощутил забытую сладость женской ласки.
– Не болит голова? Все совсем зажило?
– Бог помог.
– У тебя ворот разорван. И ссадина на лице.
– Это твои дружки постарались. Неелов и компания. Они меня приговорили. Ты с ними заодно? Почему?
Вера двумя ладонями мягко охватила его голову, заглянула в глаза.
– Неелов – мой свекор.
– Вот как! Его сын – твой муж. Фантастика! А кто он?
Вера пожала плечами.
– Кандидат наук, физик.
– Ты с ним счастлива?
– Нет.
– Почему?
Вера несильно оттолкнула голову Зацепина.
– Догадайся. Ты не оставил мне выбора, когда упек себя в монастырь.
Ее голос прервался. Она отвернулась к окну.
Зацепин поднял руку, чтобы успокоить Веру. Он тронул шелк зеленой кофточки, ощутив под материей уступчивую упругость тела, провел по дуге бедра. Прикосновение к женщине было таким волнующим, откликнулось в нем таким острым переживанием, что он отдернул руку, как от горячего.
– У тебя есть дети?
– Двое. Их похитили. Дмитрий Дмитриевич говорил? Их хотят убить. – Вера снова смотрела на него, теперь с тоской и мукой.
– Ах, ну конечно! – Зацепин хлопнул себя по лбу. – Выходит, он рассказывал о твоих детях? Какое злодейство! Неужели нельзя ничем помочь, ничего сделать?
– Тебе нужно сделать то, о чем просит Дмитрий Дмитриевич.
– Иначе выражаясь, принять смерть? – уточнил Зацепин. – Ты приехала уговаривать меня умереть?
– Нет, что ты! – Вера села на кровать рядом с Зацепиным. – Он разрешил мне проститься с тобой.
– Но я не думаю умирать! Я собираюсь улизнуть через окно. Не очень солидно для батюшки, но для оперуполномоченного, кем я когда-то был, – в самый раз. Ты мне поможешь, Вера?
Женщина отвела глаза.
– Бесполезно, милый. За дверью и под окном люди Дмитрия Дмитриевича. Эти… из «Красной гвоздики». Им нужны предсказания будущего. А предсказания Неелов может получить только с неба. Когда ты сделаешь это возможным. Предсказаниями Неелов расплатится и с «Гвоздикой», и с похитителями за освобождение детей.