Дело о таинственном наследстве - стр. 21
А Софью лихорадило. Это было не спокойное и циничное желание, когда она от скуки решала приблизить к себе того или иного. Это была… Неужели любовь? Вот так? Ах, если бы не ждать до вечера! Он должен быть и будет ее!
Она закрыла глаза, мечтая…
…Вот все, наконец, разъехались. Они одни. Как это было красиво описано в недавно прочитанной французской книжечке об искусстве любви?
«…О, эти руки с пальцами, как лозы… Пульсирующие невидимой, но ощутимой вселенной блаженства. Влажность и неповторимый вкус твоей кожи. Твое тело, принимающее форму моего. Твои руки, лепящие меня, податливую больше, чем самая пластичная глина, плачущая каплями жарких слез от бесконечно уходящего вверх желания и от минут бессмертия, когда мы стремимся за уходящим все выше и выше. Млечный Путь в сознании разбегается тысячами дорог, по которым одновременно распинается и уходит тело. Тело ли? Не кричи! Стон, свидетельствующий о покорности приговоренного и казнимого желанием, стон-просьба продлить эту казнь еще и еще, пока секундная смерть не вопьется сотнями осколков, торжествуя, как всегда, победу конца и воскрешения к такой ненужной сейчас жизни…»
Софья даже вспотела, практически наяву переживая свои фантазии. Очнувшись, она поняла, что ее, о да, несомненно уже ее, граф Саша прибудет со своим первым визитом с минуты на минуту.
На ужин были званы еще несколько гостей. И вот, наконец, вечер начался! И… вечер закончился. Прошел он замечательно: весело, умно и… безрезультатно для Софьи Павловны! Граф был безупречно вежлив, весел, остроумен и… отчужденно холоден. Потому что уже в первые полчаса этого вечера он ясно уловил намерения Софи, которая, сама не замечая, может быть первый раз в жизни, так безыскусно себя выдавала. Она встретила его этакой светской, циничной дамой. Через секунду вдова уже вздрогнула от Сашиной улыбки, через пятнадцать минут задрожала, когда они одновременно кинулись поднимать упавшую салфетку, и она специально, но как бы случайно мизинцем коснулась Сашиной ладони. Спустя двадцать пять минут она, обращаясь к нему с каким-то незначительным вопросом, жадным взглядом бегала от его губ к рукам и обратно, слегка задыхаясь и блестя глазами. Через полчаса она уже смотрела на него совершенно откровенно и вызывающе. Все это было грубейшей ошибкой с ее стороны. Таких женщин граф при желании мог найти на специальной улочке в любом городе мира. Понимание ее так открыто демонстрируемой сути оттолкнуло его от этой самовлюбленной и пресытившейся своей непобедимостью дамы. Он с отстраненным эстетическим удовольствием оценил красоту Софьиного лица, безупречность ее фигуры, но ни ум, ни сердце, ни его мужское «я» никак на все это не отозвалось. Он даже с сожалением подумал, что своим откровенным желанием Софья Павловна лишает их возможности стать хорошими знакомыми. Под конец вечера, когда гости уже разъезжались, Софи, отозвав Орлова в сторонку, предложила ему выпить с ней чашечку чая. Смотрела при этом как бы говоря – вот она я, бери меня. Граф отказался. Вежливо поблагодарил хозяйку и сказал, что, к сожалению, обещал почитать тетушке на ночь, и отбыл, оставив вдову чуть ли не с открытым ртом от недоумения.
«Может быть, действительно у него тетушка заболевает без чтения на ночь!» – пыталась она себя утешить.