Дело о разбитом сердце - стр. 32
Последним я взяла в руки план Григора Хомера. И сразу удивилась. Его работа была на двух десятках страниц, все сшиты и пронумерованы, на каждой написано имя автора.
План разбит на параграфы, снабжен схемами и содержал список поквартальных мероприятий.
Я сумела понять лишь половину изложенного, но мне и так было ясно: передо мной великолепный, грамотный, детально проработанный документ.
Григор Хомер получил должность совершенно заслуженно!
Я так и уснула за столом, уткнувшись лбом в раскрытое на сто шестьдесят шестой странице. Той самой, где сухо, без эмоций, Бренда описывала, какие именно возможности были у Роберта Боберта покинуть рабочее место и убить Григора Хомера.
Все было очень логично. Господин Боберт имел собственное дело, возглавлял контору по доставке магических товаров. И даже если бы отлучился на момент убийства, вряд ли бы кто-то решился его выдать. Это же закрытие предприятия, лишение рабочих мест.
Кроме того, он и правда мог выйти незамеченным. Кабинет на первом этаже, несложно и через окно вылезти. Да, несерьезно для большого начальника, но если уж решил расквитаться с бывшим соперником, разве будешь смотреть на такие мелочи?
И, в конце концов, Роберт прекрасно знаком с распорядком дня всего своего коллектива, ему не составило бы труда найти лазейку и выскользнуть из своего офиса. Доказано, что деловых встреч или конференций в примерное время смерти Григора Хомера у Боберта не было.
Чертовски сложное дело даже для настоящего сыщика, не говоря уже обо мне, дилетантки.
Пробудилась я среди ночи, от того, что шея затекла, а на коленях что-то мягкое возилось.
Взвизгнув, попыталась скинуть это мягкое, и только услышав обиженный тяф Филби, поняла, где нахожусь.
– Надо же, ты меня признал наконец-то! — порадовалась я, разминая шею.
Натянув ночную рубашку и переехав в кровать, снова вырубилась, почти моментально. И во снах меня посетил прекрасный и холодный Матиас Колер с мешком комбикорма для уток. Мы с ним вместе кормили водоплавающих. И все было мило, пока я не спросила:
— А почему твои “пальчики” на “разбитом сердце”?
Тогда Матиас поджал губы, а затем превратился в селезня.
В шоке я снова проснулась и обнаружила, что уже около десяти утра, а мое одеяло на полу, поскольку его стянул туда Филби. Малыш пытался меня разбудить, чтоб я с ним погуляла.
Что ж, пришлось выкарабкиваться, одеваться во что-нибудь подходящее для улицы и вести Филби.
Никогда в жизни не буду заводить собак! Особенно если мне удастся домой вернуться. Мозг мой, еще не вполне отошедший ото сна, вдруг родил новую красивую теорию: я сюда попала, чтобы раскрыть Дело о разбитом сердце. Вот решу эту задачку, и меня отправят в мой мир.
Кто такие эти “отправят”, я придумать не успела, потому что нашла где купить кофе и быстро взбодрилась. Бредовые идеи меня сразу оставили в покое, а вот рабочие мысли зажужжали одна громче другой.
Мне нужно поговорить с Жерардиной Новес и вызвать на повторный допрос Роберта Боберта. Пусть не расслабляется.
А еще просто необходимо самой взглянуть на этот злополучный флакон. И дочитать материалы дела. Сегодня я брошу все силы на параграфы, посвященные способу убийства. А потом, если останется время, еще почитаю дневник Бренды. Вспомнив о нем, я содрогнулась. Лезть в ее гениальный, но больной разум страшновато. Однако придется.