Дело о бледных поганках - стр. 8

– Лиззи! – Май с трудом признал свою помощницу в красивом, нарядном платье.

Он кинулся к девушке, перехватил её за талию и оттащил подальше от кровопийцы. Минута промедления стоила ему глубокой царапиной на плече, кучер всё-таки сумел его достать и теперь радостно ухмылялся. Запах крови свёл нечисть с ума. Кучер выпучил глаза и прыгнул на Мая. Лиззи отчаянно закричала, закрыв лицо ладонями. «Вот же дурёха, – успел подумать Май, ударив кучера булыжником прямо в лоб. – Сбежала бы лучше». Голова кровопийцы откинулась назад, сам он жутко захрипел. Май воспользовался моментом, подбежал к дереву и отломил нижнюю ветку. Мгновение, и деревянное остриё пронзило грудь кровопийцы.

Народ начал собираться на площади, кучер неподвижно лежал на мостовой, раскинув руки в стороны. Май приблизился к Лиззи и заставил её убрать руки от лица.

– Всё закончилось, – промолвил он и улыбнулся девушке.

Лиззи взглянула на поверженного кровопийцу, взвизгнула от радости и повисла на шее у Мая.

– Лизка! – к ним подскочил бледный Евграф Семёнович. – Ну-ка, живо домой! Шляется она тут по ночам!

Май внимательно посмотрел на городского голову и понял, кого ему напомнила Лиззи при первой встрече. Сомневаться в близком родстве не приходилось.

– Папа, я должна быть рядом с полицейским! – важно ответила Лиззи, отлипнув от Мая. – Я его помощница!

– Я тебе сейчас уши надеру, – пригрозил Евграф Семёнович дочери.

– Прошу прощения, – вмешался в перепалку Май. – Но я и правда взял Лиззи своей помощницей.

Евграф Семёнович схватился за сердце и закатил глаза.

– Пригляди за отцом, – попросил Май свою помощницу, а потом принялся обыскивать карманы кучера.

Ничего примечательного он не нашёл, только бледные поганки, которые аккуратно собрал в носовой платок. Дядя Веня, крестясь и проклиная всю нечисть в мире, вызвался сжечь кровопийцу. Май получил новую порцию народного обожания. Кто-то сунул ему в руки корзинку с копчёными колбасками, кто-то вознаградил свежим ржаным хлебушком, а кто-то притащил мешок с чесноком. Май с благодарностью принял подарки от горожан и пообещал и впредь охранять Болотино от нечисти. На том они и разошлись каждый по своим домам. Лиззи хотела пойти с ним, но Евграф Семёныч потащил упрямую дочь домой. И через несколько минут Май остался один на площади перед почтой.

«Ну, хоть письмо Ангелине успел написать и отправить, – он почесал затылок, глядя на тёмную лужицу, оставшуюся после кучера. – Интересно, злодей напал на меня, потому что был голоден? Или, наоборот, хотел избавиться от меня»? Май взял подарки и поплёлся домой. Лихие дела, однако, творились в Болотино! Гордость и любопытство зажглись в сердце Мая, и он решил вывести злодея на чистую воду. Он вернулся домой, сложил подарки от горожан на кухне, а сам взял со стеллажа новую папку, и на чистом листе написал: «Дело о бледных поганках». Почему именно они? Потому что Май уже дважды сталкивался с опасными грибочками, да к тому же они проходили по новому делу, как вещественные улики, добытые в пылу сражения с кровопийцей.

– Наведём порядок в Болотино! – промолвил он, довольный собой.

Ветерок развевал ситцевую штору, а под окном на сирени сладко пел дрозд, радуясь новому дню. Май лежал на постели, подложив руки под голову, и вспоминал минувшую ночь. И сейчас, когда ярко светило солнце, напрашивались неудобные вопросы. А по своей ли воле кучер пришёл в Болотино? Бледные поганки могли зацепиться за его одежду, когда он продирался сквозь лес. Но если верить дяде Вене, тот видел, как девчонки пошли за ягодой. Почему же кучер не тронул их?