Дело Неваляева - стр. 4
Когда Неваляева ввели в казарму, все, не сговариваясь, посмотрели на него, причём наверняка испытывали разные чувства. Одни злорадствовали, ничуть этого не скрывая, кто-то посмотрел с сочувствием, но большинству, по сути, он был совершенно безразличен. Его появление здесь лишь подтверждало мысль, что спорить с властью бесполезно – если назначили виновным, так тому и быть. Вот и Егор только искоса глянул на вновь прибывшего и указал на свободную шконку в нижнем ярусе, у самого окна. Что ж, старшему в казарме так и положено себя вести.
А чуть позже, когда Егор вышел покурить, Неваляев сел рядом на скамейку и протянул пачку «голуаз»:
– Настоящие французские, не то, что лепят в Ярославле. Я с собой несколько блоков прихватил.
Закурили. Егор молчал, а Неваляев снова попытался завязать разговор:
– Я смотрю, здесь вполне приличные люди обитают. Не ожидал…
– Есть отдельный блок для убийц, насильников и рецидивистов – Егор указал на сторожевую вышку и забор в ста метрах от казармы. – Там всё гораздо строже, не забалуешь. Чуть что, и сразу в карцер.
– А ты как оказался здесь? У вас же есть своя колония под Нижним Тагилом, для бывших работников прокуратуры, МВД…
Егора не смутило обращение на «ты» – здесь все равны, и званиями меряться бесполезно. Будь это учёная степень, должность или чин – всё это осталось там, за воротами колонии. Отчасти поэтому и не стал вдаваться в объяснения:
– Нашлись влиятельные люди, помогли…
– Я слышал, что и жена тебя раз в неделю навещает, да и срок скостили.
– Так я же говорю, мир не без добрых людей. А ты почему здесь, а не в Мордовии?
Неваляев криво усмехнулся:
– Да уж, могли отправить и на Колыму. Только ведь и у меня нашлись заступники. Протестные акции, статьи в зарубежных СМИ… Пусть только попробуют, им такое устроят!
– Что ж, от тюряги тебя не спасли?
Понятно, что больная тема, поэтому Неваляев не стал распространяться, только сквозь зубы процедил:
– Ещё не вечер.
«Видимо, ещё надеется, что вытащат. Но вряд ли Запад станет ссориться с Кремлём, скорее уж тут расчёт на влиятельных заступников в Москве». Эту тему Егор напрямую не решился развивать, опасаясь, что у Неваляева может возникнуть подозрение, будто их нечаянная встреча состоялась неспроста, то есть не без участия ФСИН и ФСБ. Поэтому лишь выразил сочувствие, словно бы зайдя с другого боку:
– Да, когда есть поддержка с воли, это легче пережить.
Такой реакции на свои слова Егор не ожидал – Неваляев вскочил со скамьи и, сжав кулаки, принялся колотить ими по воздуху, сверху вниз, одновременно приседая, чуть ли не приплясывая. Вероятно, вообразил, будто перед ним находится его закоренелый враг, и вот он пытается вбить, втоптать его в землю, чтобы наконец отстал, чтобы прекратил строить козни и позволил жить по-своему, не так, как этому врагу угодно. Всё это сопровождалось диким криком:
– А я не хочу! Не хочу!! Не хочу!!!
Егор попытался успокоить:
– Лёня, прекрати! Сейчас охрана набежит.
– Мне всё равно! Я не могу так жить, я здесь и дня не выдержу!!
С трудом Егору удалось усадить Неваляева снова на скамью, но тот продолжал твердить своё и только по прошествии нескольких минут, немного успокоившись, попытался объяснить причину этого нежданного припадка:
– Пойми, Егор! Там люди борются с кровавым режимом, а я тут ем тюремную баланду.