Дело мертвого дракона - стр. 30
Влад тихонько кашляет. Я пытаюсь сообразить, отправить ли его снова в канцелярию или отпустить домой, но у шефа своё мнение.
– Этого с собой возьми, – командует он, застёгивая пальто. – За зверем пусть присмотрит. И выездные протоколы не забудь. Живее, живее, там водитель уже ждёт!
Живее так живее.
Вытаскиваю с дальней полки папку с бланками – сто лет никуда не выезжала, инспекторы-то у нас на что? – засовываю удивлённого Гошку в сумку, киваю не менее удивлённому практиканту. Впрочем, вопросов тот не задаёт: любоваться драконами на Арене куда интереснее, чем в кабинете чахнуть над, как он там выразился, древними фолиантами.
Ареной у нас зовётся большой спортивный комплекс, в котором проводятся драконоборческие турниры. Помимо собственно арены под прозрачным куполом, на которой и проходят показательные бои, тут есть спортзалы для тренировок, всякие раздевалки-душевые, помещения для содержания драконов, а также Полигон – несколько огороженных гектаров местности, условно имитирующей драконью среду обитания. Некоторые турниры включают в себя проверку не только боевых навыков, но и охотничьих, и на территории Полигона имеются разные локации: кусочек леса, каменный лабиринт, ручей, болотце…
Представить страшно, как они там будут лазать по такой погоде. Хотя не факт, что теперь будут.
Топазовый феникс оказывается размером не с тигра и даже не с двух – когда мы выходим из сумрачного коридора на арену, нашему взору предстаёт нечто размером с целый микроавтобус, по обе стороны которого сложили груды мятого полиэтилена. Цвет тоже не соответствует ни справочнику, ни плакату: в тусклом синеватом свете, льющемся сквозь тонированный купол, туша выглядит сине-зелёной, с жёлтыми и фиолетовыми прожилками, а крылья обесцветились почти полностью, только кое-где виднеются рыжие разводы, будто на полиэтилен набросали мотков ржавой проволоки. Рядом с правым крылом на повышенных тонах общаются какие-то мужики, и шеф сразу сворачивает к ним. Я замечаю, что «проволоки» с той стороны заметно больше – и на крыле, и под крылом, и на светлом утоптанном песке вокруг, пятнами и брызгами…
И не проволока это вовсе.
Мне становится чуточку нехорошо.
– Посиди тут, – командую Владу, вручая ему сумку с драконом и конец поводка: воспитание воспитанием, а шлейка порой надёжнее команд. – Гоша, место!
Оба глядят на меня с большим сомнением, но слушаются. Практикант устраивается на первом ряду синего сектора трибуны – они все поделены по цветам, чтоб зрителям было проще находить свои места, – а я добываю из папки бланк и иду работать работу.
Сама Арена размером с половину футбольного поля, но дракон лежит недалеко от входа, через который мы зашли. По мере приближения к туше сильнее становится запах – сладковатый, отчётливо химический, будто вокруг дракона разлили пару флаконов освежителя воздуха «Сирень». Я морщусь и стараюсь дышать неглубоко, а вот спорщикам это ничуть не мешает.
– …От корма у него был бы максимум понос, но никак не дырка в печени! – громко и почти визгливо сообщает тип, стоящий к нам спиной.
По шевелящимся ушам, коричневому пальто и ключевому слову «корм» я опознаю Зверева и удивляюсь: этот-то тут зачем?
– От дырки в печени он, что ли, так позеленел?! Или сперва притравили, а потом кристалл вырезали?!