Дело мертвого дракона - стр. 17

– И давно он там?

Я отмахиваюсь. Чай я вроде бы заваривала утром, а потом пришли нормативы, а потом нужно было отвезти документы на согласование в Министерство спорта, а потом я вернулась уже в середине обеда и полкружки, кажется, успела выпить с купленным в ближайшем магазине пирожком, а потом мне позвонили…

– Давайте я хоть свежий заварю, – предлагает практикант и, не дождавшись ответа, выходит из кабинета вместе с кружкой.

В другое время я бы непременно задумалась, что это ж-ж-ж неспроста и, если кто-то решил помыть чью-то кружку, на это надо обратить пристальное внимание. Но пока я сравниваю циферки из заявки с циферками на экране, момент оказывается упущен, а стоит Владу выйти из поля зрения, как я о нём тут же забываю.

Но кое-кто помнит.

За соседним столом шумно вздыхают и скрипят креслом. Я отношу это на счёт несчастного письма и не реагирую, но не тут-то было.

– Зачем нам вообще практикант, а?

– Князев попросил, – отзываюсь рассеянно, пытаясь пробиться сквозь канцелярит сопроводительной записки по нормативам. Ага, на лицензии, выданные с первого января по первое марта, новые правила ещё не распространяются…

– Ах, Кня-язев, – тянет Сашка, и я всё-таки поднимаю голову: не нравятся мне его интонации.

– И дела надо шить, – напоминаю я, разглядывая мрачную физиономию жениха. – Я не могу разорваться, сам понимаешь.

Он в ответ закатывает глаза.

– Да сдам я этот дурацкий архив! Задержусь сегодня на пару часиков…

– Ага, а я опять буду одна дома сидеть. Какая замечательная идея!

– У вас же с Леркой сегодня первое занятие, – напоминает он.

Мне вдруг очень хочется послать его подальше вместе с Леркой, курсами и попытками за меня решать, куда потратить свободное время. Но на столе рядом почти сразу материализуется Гошка, тычется носом в руку, и я заставляю себя выдохнуть.

Спокойно, дорогая. Просто нервы, просто тяжёлая неделя – и у него, кстати, тоже.

Быстренько набираю сообщение в чат, убеждаюсь, что оно дошло до адресата. Встаю, обхожу столы, обнимаю Сашку вместе со спинкой кресла, прижимаюсь щекой к его макушке. Он сердито сопит.

– Ты можешь объяснить, что именно тебе не нравится?

– Мне не нравится, – выразительно говорит Сашка, – как этот тип на тебя пялится. Аж бесит.

Я фыркаю, он пытается отодвинуться, но я не пускаю.

– Александр Евгеньевич, – мурлычу в удачно оказавшееся у самых губ ухо, – вы же понимаете, что подозрения, будто я способна заинтересоваться несовершеннолетним мальчиком в рубашке с цветочками, – ужасное хамство с вашей стороны? Вас непременно надо наказать.

Сашка запрокидывает голову:

– Это как же?

– Покусаю…

Легонько прихватываю его зубами за ухо, потом за шею, он урчит, тянется целоваться…

– А что это вы тут делаете? – интересуются от двери.

Я поспешно выпрямляюсь. Сашка шумно вздыхает – мне на ум приходит сравнение с рассерженным быком, перед которым настойчиво машут красной тряпкой.

– Ой, как ты не вовремя, Владик…

– Я-то как раз вовремя, – возражает практикант. – У меня тут, если вы, Александр Евгеньевич, запамятовали, практика. С двух до шести, как договаривались.

Он многозначительно умолкает и аккуратно ставит на мой стол чистую кружку. Вообще надо как-то проанализировать тот факт, что ухаживание за мной мужики начинают с мытья посуды. Но это потом, а сейчас надо срочно отвлечь этих самых мужиков друг от друга, пока не подрались. Устроили, понимаешь, бразильский сериал…