Дело, которое нужно закончить - стр. 22
Хотя все именно так и было…
Лет двадцать назад Гену Щенникова привезли на все лето в Кричалину родители, и был Гена к деревенской жизни совершенно не приспособлен, что и вызывало у местной ребятни постоянное желание подшутить над «городским», да и дед с бабушкой, к которым Гена был привезен, добавили жару. Очень им не нравился муж единственной дочери, а заодно и его фамилия, потому в разговорах именовали зятя не Щенниковым, а Щеней, и уж тем более не по имени. Чтобы знал!
Народ в деревне общительный, и прозвание это сразу перенесено было и на Генку, что его очень огорчало и злило. Правда, драться во всей деревенской пацанвой у Гены не хватало сил, и неизвестно, как бы все продолжилось и чем бы закончилось, если бы Рябов, пользовавшийся в Кричалиной всесторонним авторитетом, не пресек эти игры, сказав раз и навсегда:
– Не Щеня он, а Геня!
Оглядел всех и спросил:
– Кто не понял? – После паузы обрадовался: – Вот и хорошо! Умные вы, ребята!
И то, что Гена Щенников помнит это до сих пор, приятно удивило Рябова.
– Но изменился ты, конечно, здорово! Потому и не сразу узнал! – сказал он, как бы поясняя и извиняясь.
– Да за столько-то лет, конечно! – с пониманием согласился Геня. – Да и вообще, тут столько изменилось, что…
И присвистнул.
Присвистнул и сразу же уточнил:
– Едем? Или ждем кого?
– Едем! Кого нам ждать? – ответил Рябов. – Или тебе еще кого подхватить надо?
Геня посерьезнел и, помолчав немного, сказал:
– Мне тут ни ждать, ни подхватывать никого не надо! Я тут за безопасность отвечаю.
– Ишь ты! – воскликнул Рябов и сразу же спохватился: – Уж извини, никак не ожидал. И давно?
– А с самого начала! Все мной поставлено, и, кроме меня, никто этим не командовал.
– Значит, тебя вся эта катавасия больше всех беспокоит? – спросил Рябов.
– Если честно, то не так, чтобы… – почти безразличным тоном ответил Геня. – Во всех этих делах я наезда на нас не вижу.
– А Тамара видит, – как бы возразил Рябов.
Геня посмотрел на него, потом на дорогу, снова на Рябова и сказал:
– Томку – между нами – другое пугает.
– И что же?
Геня снова посмотрел на него – на дорогу, потом слегка сбавил тон:
– Ну, это мне так кажется, а я, может, и ошибаюсь…
– Ты уж, если начал, не крути вола за хвост, – попросил Рябов. – Рассказывай…
Геня молчал, и Рябов сказал с пониманием:
– Нет, конечно, если я не вашего полета птица…
– Да не в том дело, – перебил Геня. – Я ведь только вижу и догадываюсь, а может, и ошибаюсь… Но так мне кажется, что Томка боится, как бы Нинка все не продала. Ей ведь все отцовы дела побоку…
– В каком смысле? – не понял Рябов.
– Ну, «в каком-каком»… – передразнил Геня. – Она же этим никогда не занималась, дела не знает, и не похоже было, что узнать захочет. Ей сейчас проще все продать, потому что у нас главный собственник – дядя Денис, а все остальные… так… сбоку припека… Ну, кроме Томки, Григория и меня…
– А вы что же?
– Тут такое дело, – охотно рассказывал Геня, – когда дела пошли хорошо, когда все у нас расхватывали и еще просили, решил дядя Денис всех сделать собственниками. Знаю потому, что он все это с нами обсуждал: со мной и Томкой. И говорил, что на свои деньги человек будет охотнее работать.
– И что?
– А ничего. Он предложил, а никто не захотел, и только мы с Томкой и взяли по десять процентов акций.