Дело чести - стр. 30
Я растерянно хмыкнул и почувствовал себя лишним в этой комнате. Вот так занял! Нет, парень, если полковник будет сомневаться по поводу решения твоей участи, я не стану отговаривать его прибегать к услугам Лося.
– Ну и что ж вы замолчали? – раздраженно поинтересовался рыжий после некоторой паузы. – У вас что – язык отвалился?
– Я мебель – как вы сами изволили заметить, – улыбчиво ответил я, думая, как хорошо было бы зарядить этому наглому мужлану в репу и пару раз одеть его на колено – спеси бы поубавилось моментом! – А у мебели не может быть своего мнения. Да и потом – к чему лишний раз раздражать вас своим докерским произношением? Придет шеф – тогда будем общаться в контексте деловых переговоров.
– Вы еще пытаетесь острить! – Рыжий скорчил презрительную гримасу. – С вашим-то интеллектом! С вашим-то произношением! Знаете, со стороны это выглядит, как будто пьяный докер-заика попал по ошибке в какой-нибудь престижный клуб и изо всех сил пытается быть похожим на его постоянных клиентов!
– Если бы вы не были гостем моего шефа, я бы давно уже набил бы вам лицо, – все так же улыбаясь, оборвал я собеседника. – У нас это называется «нарываться» – то, как вы себя сейчас ведете. Вы просто пользуетесь обстоятельствами – знаете, что вас никто здесь тронуть не посмеет, – вот и выделываетесь.
Гневно сверкнув глазами, рыжий привстал из кресла и, сжав правую руку в локте, потыкал пальцем в свой внушительный бицепс.
– Я вас убью одним ударом, – сообщил он, пристально глядя мне в глаза. – Я профессионально занимался боксом более десяти лет – выступал в тяжелом весе за свой университет… – Тут он озабоченно нахмурился и поинтересовался: – Вы знаете, что такое университет?
– Судя по вашим манерам – это такое бардачное местечко, куда набирают патологических уродов с наинижайшим «ай-кью» и готовят из них докеров, – вежливо ответил я, изо всех сил стараясь облагородить свое «докерское» произношение. – Недаром вы так часто о них вспоминаете… А ваш бицепс и ваши боксерские успехи мне абсолютно по барабану. Хам должен быть наказан независимо от размеров бицепса – у меня такое правило. Но вы – исключение. Можете хамить сколько влезет – я вас не трону.
Рыжий внезапно вскочил, выдернул из нагрудного кармана блокнот с ручкой и, выдрав страницу, протянул ее мне.
– Пишите расписку! – требовательно произнес он. – Немедленно!
– Но позвольте! – удивился я. – Какую расписку? В чем?
– В том, что вы не имеете претензий ко мне за нанесенный физический ущерб! – Рыжий бросил ручку с листком на стол и наставил на меня указательный палец. – Сейчас мы с вами будем проводить честный бой. Я не терплю, когда чумазые докеры пытаются надсмехаться надо мной! Пишите!
– Никаких боев, – категорично отказался я, покосившись в сторону спальни полковника. – Вы гость, и я не буду с вами драться, я же сказал…
– А-а-а-а! – обрадовался рыжий. – Вот оно что! Да вы просто трус! Наглый, лживый, низкий, чумазый трус! Наговорили тут целую кучу, а потом в кусты… И что, у вас в команде все такие? Вот это мне дали рекомендацию! Вот это я попал! А я-то рассчитывал… Все, я уезжаю. Жаль, столько времени потерял…
– Одну минуту, сударь. – Я взял листок с ручкой и с большим трудом нацарапал по-английски: «Нет претензий за телесные разрушения» – ничего более подходящего припомнить не мог.