Дело чести или «Звезда Бенгалии» - стр. 13

– Спасибо, успокоили, – усмехнулся я, – а что его превосходительство?

– Шумиха вокруг его дочери ему, понятно, не нравится, хотя я считаю, он прекрасно понимает, что у неё за характер, и не прочь быстрей выдать её замуж. Но вы же знаете старика. Всё, что касается семьи, – дело чести, все, что касается звания офицера, – дело чести, и он будет стоять на этом всегда. Сохранить лицо, не пасть в глазах общества для него – главное, поэтому никогда его превосходительство не подаст вида, что вокруг него происходит что-то, не отвечающее его понятиям о приличиях.

На этом нам пришлось прервать разговор, так как около входных стеклянных дверей остановилась карета с императорским гербом на дверце. Брюсов вышел на улицу встречать посетителя. Из кареты вылез толстый господин, во фраке с широкой лентой через плечо, а следом за ним показался Лядов с небольшим футляром в руках. Вслед за ними мы с Федотом поднялись по лестнице к главной зале, где находились оставшиеся гости.

– Обер-камергер двора Его Императорского Величества князь Долгоруков, – торжественно провозгласил Брюсов.

Собрание зааплодировало, князь Вышатов пошёл навстречу гостю. Его превосходительство князь Вышатов и его высокопревосходительство князь Долгоруков долго и величественно раскланивались друг с другом посреди зала, после чего хозяин взял сиятельного посетителя под руку и проводил во главу стола.

– Дамы и господа! – обратился князь Вышатов к собравшимся, – прошу вашего внимания. Большая часть нашего вечера уже прошла, но напоследок у нас подготовлено чрезвычайно важное сообщение, имеющее огромную роль для нашей организации. Прошу вас, ваше высокопревосходительство.

Князь Долгоруков поднялся со стула, разгладил свои моржовые усы и, выпятив на собравшихся свой живот, туго перетянутый алой лентой, стал держать речь:

– Дамы и господа! Я рад сообщить вам, что деятельность благотворительного фонда, возглавляемого князем Вышатовым, не осталась незамеченной в высших кругах власти нашей страны. Желая оказать свою поддержку и продемонстрировать публично своё внимание к делам фонда, а также в знак того, что отныне фонд находится под опекой императорского дома, мне сегодня поручено сделать в активы фонда ценное подношение, – обер-камергер махнул своей короткой ручкой в сторону Лядова, и тот поставил перед ним на стол футляр.

– Представляю вашему вниманию алмаз «Звезда Бенгалии», – он снял крышку, и нашему взору предстал огромный сверкающий алмаз размером чуть ли не с теннисный мяч. У присутствующих вырвался восторженный вздох.

– Данный алмаз, – продолжал обер-камергер, – официально передаётся императорским домом, который я в данный момент представляю, фонду помощи ветеранам русской армии, дабы он служил порукой благосостояния данной организации, а также фонду разрешено использовать его как гарант при финансовых займах.

Снова раздались восхищённые вздохи, аплодисменты и восторженные возгласы. Ко мне подошёл Дормидонтов.

– Ну как? – его лицо буквально сияло от самодовольства. – Впечатляет?

Я кивнул головой.

– Славно поработали, капитан, – повернувшись к нам, сказал Уваров. – Вам удалось заручиться весьма высокопоставленным покровительством. А что за алмаз? Какой-нибудь сутяга стащил его на Востоке?

– Уваров, Уваров, – покачал головой капитан, – всегда-то вы предполагаете худшее. Насколько я знаю, алмаз – это подарок одного восточного правителя русскому правительству за защиту от собственных подданных, которые хотели бы видеть его в тюрьме, а не во дворце.