Дело частного обвинения (сборник) - стр. 9
Володин – в прошлом мастер спорта по боксу, бывший офицер спецназа морской пехоты, обладавший, наряду с исключительной храбростью и беспощадностью, еще и яростным честолюбием, был вынужден довольствоваться, в общем, незначительным «постом». Путь в «авторитеты» ему заказан – в современном, компьютеризированном и американизированном преступном мире еще сильны отголоски «воровского закона» – человек, в сознательном возрасте сотрудничавший с Властью, навсегда запятнал себя. Сосуществуя на одном объекте, Виноградов и Володин, естественно, часто встречались, иногда даже ели за одним столом – причем каждый платил за себя… Это производило неплохое впечатление на подучетный контингент – спекулянтов, валютчиков и «путанок», и отвратительное – на непосредственное начальство с обеих сторон баррикад. Так и жили, ценя жесты доброй воли со стороны друг друга. «Володинцы» с жестоким боем вышибли с вокзала воров-карманников, еще недавно превращавших в кошмар жизнь иностранцев, отрегулировали количество «мажоров» на привокзальной площади, отсеяли запойных и нечестных проституток, наладили порядок, искоренив драки и дебоши в ресторане – обеспечив и тем, и другим, и третьим защиту и покровительство от «чужих» рэкетиров и просто бандитов. А Виноградов взамен, как это ни странно, всего-навсего честно делал свое дело – не брал взяток и не устраивал «беспредела».
У Виноградова в близком окружении Володина был источник информации. У Володина, как подозревал Виноградов – тоже, вероятно, и не один. Зарплата милиционера невелика…
Бар, грязноватая скатерть, полуостывший кофе.
– Знаете, Володя, моя Анька сделала себе такую короткую прическу… Я себя прямо каждый вечер немножко педиком чувствую.
– Миша, бросьте трепаться. Давайте к делу. Я редко о чем прошу, но на этот раз…
– Послушайте, Володя. Не обижайтесь. Я всегда к вам неплохо относился, а сейчас тем более фирма в долгу – это же вы ликвидатора «завалили». Если бы я заранее не знал ответа, я бы даже премию, благодарность – не знаю, как – словом, денег предложил. Но вы ж не возьмете?
– Не возьму.
– То-то. А в наши дела не лезьте. С кем надо – сами разберемся.
– Но ведь если бы не случай, лично я был бы уже где-нибудь на Северном… Не кто-то – я. Тут уж дело принципа – до тех козлов добраться.
– Понимаю. И сочувствую – как человеку. Но как «менту»… Не обижайтесь. – Володин встал и, собираясь уходить, процитировал Киплинга, своего любимого поэта еще с честных, нищих спецназовских времен: – «Запад есть Запад, Восток есть Восток – и вместе им не сойтись…»
– Продолжение вспомните! А, ладно. Последний вопрос. Личный, не по теме.
– Валяйте.
– Вам там, в «фирме» – сильно влетает за такие ляпы, как с Квадратным?
– Ну ты, начальник, даешь! – Володин весело колыхнулся всем своим почти двухметровым телом, потом внезапно посерьезнел. – Знаете, Володя… Живым оставили – уже хорошо. С «должности», конечно, попрут – у нас ведь выговоров или там порицаний не бывает.
– Не горюйте, выплывете.
– Попробую. Только уж и у меня вопрос. Тоже личный.
– Давай напоследок.
– Володя, а почему вы взяток не берете? Все равно ведь никто не верит…
– Как сказать… Уж во всяком случае – не от страха или там высоких принципов. Помните, Мерзляев в фильме: «Работал не за страх и не за совесть, потому что ни того, ни другого у него не было».