Дело бога Плутоса - стр. 7
Кабинет «Гобелены» в московском ресторане «Турандот» сдержанно гудел. Электрическим солнцем сияла хрустальная люстра, паря над накрытым столом, за которым расположились сейчас полтора десятка человек самого разнокалиберного вида. Высокие и маленькие, лысые и седые, курносые и просто носатые – почти всех их объединяла только служба в органах, да еще, пожалуй, возраст: самому молодому было хорошо за семьдесят.
Солидно посверкивали под люстрой фарфоровые тарелки и серебряные приборы, так же солидно блестели лысины. Гобелены на стенах поражали разнообразием сюжетов; изображенные на них предметы, а также реальные и мифические животные вроде сов, фениксов и орлов символически обещали изобилие, богатство, победу и другие приятные для любого почти человека вещи.
Однако главным героем банкета в ресторане «Турандот» был не любой и всякий, а совершенно конкретный генерал КГБ в отставке Сергей Сергеевич Воронцов. Сегодня здесь отмечалось девяностолетие отважного разведчика…
– И контрразведчика тоже, между нами говоря, – добавил полномочный представитель Федеральной службы безопасности, пятидесятилетний полковник Андрейкин, возвышавшийся сейчас над остальными гостями с бокалом в руке. Среди сослуживцев Воронцова, иссушенных возрастом старых одров, румяный плотный полковник смотрелся почти мальчишкой.
– Возможно, не все присутствующие знают, – тут полковник обратил игривый взор на мадемуазель Белью, которая вместе со старшим следователем Волиным сидела по правую руку от генерала, восседавшего, как и положено, во главе стола, – да, так вот, возможно, не все знают, что Сергей Сергеевич Воронцов – подлинный универсал нашего дела и успел поработать и в разведке, и в контрразведке. Ордена и медали, которые по скромности своей он не надел, ограничившись лишь орденскими планками, ясно говорят о том огромном вкладе, которые генерал внес в дело защиты и процветания нашей родины.
Суровые ветераны важно закивали, подтверждая слова полковника, который им с высоты их возраста казался просто молокососом – уж внес так внес, тут ни убавить, ни прибавить.
– Сергей Сергеевич, – продолжал Андрейкин, – есть подлинный стратег нашего великого дела. Потому что лишь подлинный стратег может не только идеально выполнять свои служебные обязанности, но и дожить при этом до столь почтенного возраста. Хотя, когда я смотрю на генерала Воронцова, я думаю: к черту возраст! Как верно заметил классик: разведчики – и контрразведчики тоже – бывшими не бывают! Это значит, что случись чего, наш дорогой Сергей Сергеевич, как и в прежние годы, встанет на защиту интересов отчизны и от врагов наших только пух полетит…
– И перья, – неожиданно добавил генерал, который до этого сидел так неподвижно, что можно было принять его за восковую фигуру, которую почему-то забыл в Москве выездной музей мадам Тюссо.
– Да, и перья! – в восторге воскликнул полковник. – Именно перья! Как верно выразился другой классик: полетят клочки по закоулочкам. Этот слоган следовало бы взять в качестве девиза нашей замечательной организации. Впрочем, как говорил третий классик, какие наши годы, мы свое еще возьмем!
Воронцов, который еще не вполне оправился после ковида, устало смежил очи и снова превратился в восковую фигуру. Иришка и Волин обменялись быстрыми беспокойными взглядами – по их мнению, Сергей Сергеевич совершенно напрасно затеял всю эту помпу с юбилеем. Нужно было отложить банкет хотя бы на пару недель и восстановиться немного, и только потом уже разводить всяческие юбилеи…