Дела-то житейские… - стр. 15
Марина вновь почувствовала, что ей не хватает воздуха, словно чужая рука сжала горло. Накатил страх, сердце заколотилось в груди, словно стремясь выскочить из клетки. Она рванула створку окна под заполошные крики Аглаи Митрофановны и жадно хватала ртом морозный воздух. Холод и колючий снег привели девушку в чувство.
Экзамен по неорганике Маринка, естественно, завалила. Явилась в деканат за допуском на пересдачу. Заодно снова подала заявление на место в общежитии.
Секретарша пробежала глазами бумажку, хмыкнула:
– У нас сильно вырос контингент иностранных студентов, на днях еще прибывают. Кого-то из своих выселять придется, а вы вселиться хотите. Ладно бы еще учились на отлично. А то с двойками на что-то претендуете!
– Так потому и двойка, что ни жить, ни заниматься негде. Я вообще-то школу с медалью закончила.
– Да знаем мы этих провинциальных медалистов! Думаете, вы первая заваливаете сессию?
Марина почувствовала, что ее колотит. Она схватила свое заявление и на обратной стороне листа написала новое – на отчисление.
Секретарша пробежала глазами бумагу, пожала плечами:
– Я передам декану. Через пару дней сможете забрать документы.
В этот момент в приемную вошел сам декан. Увидев бледную дрожащую девушку, задержался.
– Что тут происходит?
– Да вот… завалила первый экзамен, хочет забрать документы.
Декан взглянул на неровные строчки.
– Ну-ка, ну-ка… Пойдемте ко мне в кабинет, милочка.
Он усадил девушку, налил воды из графина, выслушал, переждал слезы.
– Вот что, барышня, слезами и нервами делу не поможешь. Давайте успокоимся и рассудим трезво. Поступить в столичный вуз не так-то просто. Вам это удалось. И вы хотите сейчас вот так, сгоряча, все перечеркнуть? Трудности бывают в жизни у каждого, учитесь их преодолевать. Мест в общежитии действительно нет. Оно у нас старое, тесное, на новое финансирование не выделяют. Сессию, судя по обстоятельствам и по состоянию здоровья, вы сейчас сдавать не в состоянии. Я бы посоветовал вам оформить академический отпуск, поехать домой, подлечиться, отдохнуть, а в сентябре вернуться к учебе. Мы вас сейчас поставим на очередь на место в общежитии, но гарантии не даю. Многие студенты объединяются, чтобы вместе снимать нормальное жилье, подумайте, поищите такой вариант. В общем, не порите горячку, все решаемо. Договорились?
Марина кивнула. Встретив понимание и поддержку, она несколько успокоилась, руки трястись перестали, слезы высохли. Выход нашелся.
Виктор Михайлович, отец Марины, встречал ее на вокзале. Вместо не по годам серьезной и самоуверенной домашней «пышечки», которую он провожал всего-то чуть больше четырех месяцев назад с этого вокзала, из вагона вышла бледная, сильно похудевшая девушка с растерянно-виноватым выражением лица. Он разозлился на этот равнодушный холодный город, так потрепавший его девочку, и почувствовал досаду на себя, что не смог ее защитить. Марина истолковала хмурый вид отца по-своему.
– Папа, ты сердишься на меня, что я вернулась, не справилась? – спросила она, сидя в машине рядом с отцом.
– Нет, дочка, я сержусь на себя, что отпустил тебя одну в чужой город, – ответил он.
Дом встретил Маринку ароматом свежеиспеченного пирога с капустой. Лариса помнила, что это ее любимый пирог. Маринкина комната выглядела так, словно она и не уезжала никуда, все вещи на своих местах: и мамин портрет над письменным столом, и любимый мишка на кровати, и книги на полках. Здесь ее убежище, можно прилечь днем или читать допоздна, словом делать, что хочешь, и никто, никакая «хозяйка» не выгонит ее на улицу, словно надоевшую кошку.