Дела семейные - стр. 17

– Боюсь, если у него живот начнет пучить от карелы, так он эту тыкву объявит антинациональным овощем, – хихикнул Нариман.

– Будем надеяться, что ему набедренная повязка в паху не натирает, а то как бы он все нижнее белье не запретил, – сказал Джал.

Йезад налил себе виски, разбавил содовой.

– Откровенно говоря, мне все равно, кто у нас в правительстве и что они там делают. Я больше не верю в спасителей нации. Каждый раз получаем спасителя с половинкой.

– Пап, а почему ты про все говоришь «с половинкой»? – спросил Джехангир.

– Потому что половинка – это самое главное.

Джехангир не понял, но все равно засмеялся. Ему нравилось слушать рассуждения отца.

– Давайте о другом поговорим, – предложила Роксана. – Скучно о политике.

– Ты права. Итак, чиф, что вы думаете о первенстве мира по крикету?

Нариман покачал головой:

– Я не одобряю эту новую разноцветную форму. Крикет – это белая фланель. А вырядиться как попугаи и обязательно закончить матч в один день – это не крикет.

– Хуже всего фанатизм, – вздохнул Йезад. – Каждая игра между Индией и Пакистаном как новая война в Кашмире.

– Я думала, мы больше о политике не говорим.

– Извини, Рокси. Чиф, так когда вы посмотрите, что вам подарили?

– Прямо сейчас!

Мальчики помчались в прихожую за подарком. Длинный узкий сверток был положен Нариману на колени, где он подрагивал в такт дрожанию его ног.

– Дедушка, можешь угадать, что это?

– Ружье? Меч?

Мальчики отрицательно качали головами.

– Длиннющая скалка для огромных лепешек?

– Опять не то, дедушка!

– Сдаюсь!

Роксана предложила дождаться Куми, но та крикнула из столовой, чтобы развернули без нее, ей некогда, она сейчас не может отвлекаться. Куми застучала посудой, напоминая о себе и о том, что она занята обедом, а не глупостями.

Видя, что отцу не справиться с оберткой, Роксана незаметно призвала на помощь Мурада. Отца она спросила, помогает ли новое лекарство.

– Сейчас гораздо лучше, смотри сама.

Нариман расставил трясущиеся пальцы.

– Как скала. Ну, почти как скала.

Из-под обрывков упаковки появилась трость.

– Какая красота! – Нариман провел рукой по отполированному дереву.

– Настоящий орех, чиф.

– Смотри, дедушка, мы надели на нее специальный резиновый наконечник, чтоб не скользила.

– Замечательно, – восхитился Нариман, передавая палку Джалу.

Джал тоже выразил восхищение подарком и для наглядности даже постучал тростью по полу.

Куми заглянула в гостиную – и застыла на пороге.

– Глазам своим не верю!

– В чем дело, цвет не тот? – забеспокоилась Роксана, зная суеверность сестры.

– Задумайтесь на минутку. Что вы дарите? И кому? Трость. Папе.

– Он любит ходить пешком, – ответил Йезад. – Палка ему пригодится.

– Мы не хотим, чтобы он ходил пешком! У него остеопороз, болезнь Паркинсона, пониженное давление – он просто ходячая медицинская энциклопедия!

– И ты хочешь поставить меня на полку. А я не собираюсь находиться круглые сутки в закрытом помещении.

– Согласен с вами, чиф. Так спятить можно.

– Ах, ты согласен? А что вчера случилось, тебе известно? Я не хотела говорить об этом в папин день рождения, но теперь скажу! Хотя нет. Пускай Джал расскажет. Скажи им, Джал.

Джал откашлялся, поправил слуховой аппарат и кротко сказал, что вчера с папой случилась беда.

– Глупости, я просто споткнулся и подвернул ногу, вот и все. – Нариман подтянул рукав, демонстрируя пластырь. – Вот она, чудовищная рана, которая напугала их.