Декамерон по-русски - стр. 23
– Намек на предательство?
– На ослушание. Когда Родионов вез Инну и ее мужа, он пытался уйти от погони. И ушел. Это ослушание.
– Правда, потом он опомнился и дал показания в пользу Буруна.
– То, что он дал показания в пользу Буруна, его спасти уже не могло. Как свидетель, он был потенциально опасен, и его убрали. – Увидев, что трубка выкурена, Радич достал специальную лопаточку. Стал неторопливо выскребать в пепельницу пепел. Это был знак, что Сергей Петрович пытается скрыть свои чувства. – Когда вы собираетесь ехать на дачу?
– Чем раньше, тем лучше.
– Так езжайте. Там ведь вас ждет Инна, да и Славу ты должен ввести в курс дела.
– Ладно, поедем. Подежурите здесь?
– Конечно.
– Сергей Петрович, я сейчас осматривал место возле дома Каминских, где исчез Стив Халлоуэй. Там под домом есть полуподвал. Позвоните Катышеву и выясните, осматривала ли милиция этот полуподвал. Если осматривала, то когда осматривала и что там нашла.
– Хорошо, позвоню. Ладно, езжайте. Передай привет Инне.
– Обязательно передам.
Когда он вошел в кабинет, Оля сказала:
– Я позвонила Лене, она сказала, что со следующего утра после пропажи Халлоуэя милиция весь день лазила в полуподвале под их домом. Но нашли ли они там что-то, она не знает.
– Выяснила, что у них в этом полуподвале?
– Выяснила. Дом у них кооперативный, небольшую часть полуподвала занимает правление кооператива, большую же часть по кусочкам это правление сдает разным мелким фирмам.
– Понятно. Ладно, нашла ли там что-то милиция, Радич выяснит у Катышева. – Посмотрел на Славу: – Что, поехали?
– Поехали.
Инна стояла на веранде. На ней были белые джинсы и серый свитер, волосы убраны под черную бейсбольную шапочку.
Молчанов и Угрюмцев вышли из своих машин, и она, махнув им рукой, спустилась со ступенек:
– Добрый вечер. Еле вас дождалась, честное слово.
– Как вы? – спросил Молчанов. – Надеюсь, все в порядке?
– Все в порядке. Правда, сначала я все утро просидела в кабинете с включенным монитором, боялась высунуться. Мне все время казалось, кто-то ходит вокруг.
– Вот это вы зря. О том, что вы здесь, пока никто не знает.
– Но я-то об этом знаю, вот в чем беда.
– Это, кстати, главная беда.
– Наверное. Но потом, после Олиного звонка, я осмелела. Даже приготовила вам ужин.
– И что у нас на ужин?
– Вы любите сибирские пельмени?
– Сибирские пельмени… – Молчанов потер руки. – Любимое блюдо. Неужели вы умеете их делать?
– А что тут уметь? Я же из Нижневартовска. Мама все время делала нам сибирские пельмени.
– Значит, навалимся на сибирские пельмени. – Молчанов кивнул в сторону Угрюмцева: – Познакомьтесь, Слава. Он теперь будет здесь с вами постоянно.
– Очень приятно. – Инна протянула руку, которую Угрюмцев осторожно пожал. – Инна.
– Слава. Мне тоже очень приятно.
– Какой пес… – Инна присела на корточки, рассматривая собаку. – Потрясающий пес. Он не кусается?
– Вас он не укусит, он кусает только чужих. А вы, как он понял по моему поведению, своя. Но вообще, если хотите его погладить, пока лучше не стоит. Ласку он принимает только от меня. Надеюсь, потом будет принимать и от вас.
– Понятно. Как его зовут?
– Берег.
– Берег… Хорошее имя.
– Инна, идем, – сказала Оля. – Ребята, ужинать будем на кухне. Ждем вас через пятнадцать минут.
– Договорились. – Подождав, пока женщины уйдут, Молчанов посмотрел на Угрюмцева: – Как тебе дача?