Декамерон по-русски. 12 невест миллионера - стр. 53

– А под каблуком – это что?

Я не нашлась что ответить и озадаченно всмотрелась в бессмысленную завитушку.

– Похоже на змею, – фантазировала Алка. – Или на веревочку, или на поясок. Тебе это ни о чем не говорит?

Я покосилась на кожаный поводок, который Сашка Баринов отстегнул с ошейника Барклая, чтобы не мешал вязанию кукольных бантов, и промолчала.

– Или на ремешок, – не отставала подружка. – Ремешок тебе ни о чем не напоминает?

– Ремешок кое о чем напоминает, – согласилась я и почесала пробор карандашом. – О той девушке, которую задушили в парке ремешком ее собственной сумочки!

– Какой ужас! – Зойка так шокировалась, что выронила конфету, которую хотела развернуть для Барклая. – Когда это случилось? Где? В каком парке?

– Зоя, не нервничай, – хмыкнул Баринов, подняв упавшую конфету с пола и переложив ее на подоконник, чтобы не раздавить ногами. – Ты гарантированно застрахована от риска разделить участь этой несчастной. У твоего портфеля ручки слишком короткие и жесткие, чтобы ими можно было кого-то задушить!

– Зато Зойкиным чемоданом запросто можно проломить голову! – подал ехидную реплику из своей каморки Эндрю Сушкин. – И не одной девушке, а целому кордебалету! Фантастически тяжелая ручная кладь! Что ты носишь в ней, Зоенька? Камни?

– Камни на шею, – пробормотала я, вспомнив, как совсем недавно Денис похожим образом высмеивал мою собственную сумку и по ассоциации заговорил об утопленнице Пороховщиковой.

Положим, между ужасной смертью жены Георгия Пороховщикова и не менее трагической гибелью его любовницы могла быть некая мистическая связь, обусловленная гороскопом (хотя не очень-то я в это верила!). Но с какой стати мое подсознание приплело смертоносный ремешок к красным босоножкам еще одной покойницы?

– Не вижу никакой связи, – пробормотала я и машинально посмотрела в окно.

Как раз вовремя, чтобы увидеть катящую по подъездной дороге карету «Скорой помощи»! Машина остановилась у подъезда, и мне, конечно, стало интересно, за кем она приехала. Не за Девушкой-с-веслом, это точно: к покойнице карета «Скорой» не летела бы с сиреной и мигалкой.

Я привстала на стуле и вытянула шею. Любопытная Трошкина, проследив направление моего взгляда, ящеркой проскользнула между столами к подоконнику. «Скорая», остановившаяся у подъезда, перестала завывать, но мигалку не выключила. По елочкам у входа хороводом побежали синие зайчики.

– А теперь – дискотека, – пробормотала я. – Танцуют все…

– Похоже, главную партию исполняет товарищ комендант! – подхватила Алка. – Его выносят на носилках!

– Гуляева выносят? – Зойка заволновалась и тоже двинулась к окну. – А ноги у него где?!

– Там же, где все остальное, – на носилках, – ответила Трошкина, не уловив суть вопроса.

– Наш комендант потерял ноги?! – по-своему понял сказанное Баринов. – Спокойно, приятель…

Он потрепал по голове Барклая, который и без того сохранял олимпийское спокойствие, и потеснил девчонок у подоконника. Зоя сердито толкнула его локтем в бок:

– Сашка, не нагнетай панику! Видишь, Гуляева несут головой вперед, а ногами назад, значит, он еще не умер!

– Кто там еще умер?! – завопил из своего кабинета Бронич.

Он был очень сильно недоволен, что внезапно скончалась клиентка Вероники Крохиной, из-за чего милиционеры велели вахтерше ограничить доступ в здание, а у шефа были назначены в офисе важные встречи.