Deflor - стр. 48

– Как скажете. Буду без намеков. Я одного не понимаю. Ну, трахнули красивую девочку. Довели ее своими интригами, что она сама ноги раздвинула. Ладно. Это я с натягом могу понять. В конце концов вы все яйцами думаете. Понаставили камер в своем кабинете и сняли во всех подробностях и в разных ракурсах, как вы ее ебете. Тоже нормально. Порнуху с онанизмом еще никто не отменял. Будете пересматривать на пенсии и вспоминать, как хорошо было вашему толстому и кривому. Но вот чего я не могу понять – так это зачем было посылать эти съемки ее матери? Неужели было не понятно, чем это закончится. Вы хотели посмеяться? Еще больше унизить? Или что? Говорю прямо, лично мне ничего кроме статьи «Доведение до самоубийства» в голову не приходит. А вам?

– Не несите бред, – поморщился Баргас. – Я никому ничего не посылал.

– А кто?

– Да никто. Если вы думаете, что я каждой мокрощелке буду что-то объяснять, то сильно ошибаетесь. Просто не приставайте к большим дядям. И тогда большие дяди, возможно, не будут приставать к вам.

– А если большие дяди уже настолько обнаглели, что перестали видеть берега? Почему вы никого не пустили в спальню хозяина, а оставили у порога? Вы не хотели, чтобы кто-то видел его тело? Из-за чего? Из-за выжженных знаков у него на груди?

Баргас двигался слишком быстро для своей комплекции. Он молнией метнулся к ней, схватил за волосы и дернул к краю обрыва.

– Послушайте, вы, маленькая, жирненькая дрянь. Вы даже не представляете, куда суете свой вздернутый носик. Каким людям переходите дорогу. Настоятельно советую прекратить играть в детектива. Иначе…

Сердце бешено заходилось в панике. Одна нога висела над пропастью. Вторая дрожала, едва опираясь на выступ, с которого катились и падали вниз камешки. Между ней и смертью был только кулак Баргаса, на который были намотаны ее волосы.

– Иначе, что? – спросила она, очень сильно стараясь, чтобы не дрожал голос.

Те, кто был рядом, во все глаза смотрели на разыгравшуюся сцену.

Лицо Баргаса приняло его обычное безмятежное выражение.

Он взял ее под руку и осторожно переместил на безопасное место.

– Иначе, мадемуазель Алина, мне придется оставить вас без обеда.

Он выбросил сигарету с обрыва и пошел прочь.

Она смотрела ему вслед в недоумении. Что это сейчас было? Неуверенность в себе? Баргас чувствует угрозу? Не от нее же. Чем она пробила его броню эдакого спокойного, улыбающегося мачо?

И потом.

Жирненькая?!

Ее еще никто никогда так не называл!

Она ненароком провела ладонями по бокам, втягивая живот.

Да нет. Какая я тебе жирненькая, урод.

Или это опять про бедра? Блин…

– Между прочим, дельный совет, – сказал внезапно кто-то за спиной, так что она вздрогнула. – Не надо приставать к большим дядям, особенно если не знаете, кто они такие. А если не приставать не можете, делайте это хотя бы не так открыто.

Дарио стоял всего в паре шагов за ее спиной. Он смотрел на нее и глаза у него блестели в полутьме. Она кожей почувствовала его взгляд на своей голой спине и голых ногах. И уже в сотый раз пожалела, что поддалась на уговоры девок и все-таки напялила это дурацкое белое мини-платье.

– Извините, – сказала она, – но я пока не научилась вашему умению мимикрировать на местности и сливаться с окружающими тварями.

Он нахмурился и замолчал.

Внизу, по черной воде залива ползло к причалу сверкающее огнями суденышко. Сперва Алина подумала, что это большой корабль. Но, присмотревшись, поняла, что это скорее катер, раза в два меньше той яхты, на которой они прибыли.