Даже если я упаду - стр. 34
Я могу думать о брате и не стесняться своих чувств, горюя о том, что его нет со мной и что мы никогда уже не будем теми детьми, что прыгают, хохоча, с мостков в пруд Хэкмена. Будь я не одна, поговорить о Джейсоне мне бы все равно не удалось ни с кем, а уж тем более с Хитом.
В стороне от дороги стоит раскидистый дуб, о котором упоминал Хит. Узловатые, похожие на щупальца ветки торчат во все стороны, как будто и впрямь когда-то двигались, а теперь застыли. Даже с расстояния я вижу светлые пятна на фоне серой коры, имена и инициалы, вырезанные несколькими поколениями местных жителей, еще из тех времен, когда эта дорога была единственной в городе. Помню, как Марк Келлер, первый и единственный в моей жизни мальчишка, с которым я целовалась, увековечил наши инициалы на стволе дуба чуть выше сердца, кропотливо вырезанного Джейсоном вокруг инициалов своих и Эллисон – девушки, на которой он собирался жениться после колледжа, о чем открыто заявлял.
Джейсон уверял, что расстался с Эллисон после ареста, запретил пускать ее в зал суда и навещать его в тюрьме. Он сказал, что не хочет разрушать ее жизнь сильнее, чем уже сделал, но у меня это вызывало недоумение. Да, Кэл был и ее другом, но с Джейсоном их вроде как связывало родство душ. Если бы она любила его – пусть не так сильно, как любил ее он, – то была бы рядом, даже если это больно, даже если только для того, чтобы попрощаться. Но она так и не объявилась. Девушка, которая бывала у нас дома так часто, что отец даже смастерил ей персональный стул, исчезла практически в одночасье. Она не пришла в суд на обвинительный приговор, не пришла и к нам домой, чтобы разделить горе с мамой. Она не искала утешения у единственных людей, которые понимали, какую потерю ей пришлось пережить. Насколько я могу судить, от нее до сих пор ни слуху ни духу. Не знаю, сказал бы ей Джейсон, что заставило его… сделать то, что он сделал той ночью, но я твердо знаю, что она не дала ему шанса даже попытаться все объяснить.
Двигатель Дафны глохнет, прежде чем я осознаю, что поворачиваю ключ в замке зажигания. Теплый ветерок треплет высокую траву вдоль дороги и берега пруда. Я прикрываю глаза от солнца и придерживаю пряди волос, чтобы не лезли в лицо, пока ищу под ногами нужный мне острый камень. Еще несколько шагов – и я исчезаю под сенью дерева, где градусов на двадцать прохладнее, и меня вдруг пробивает озноб, потому что кровь леденеет в жилах. Кто-то уже опередил меня, отделив инициалы Эллисон от инициалов моего брата. Там, где раньше были выцарапаны первые буквы имени Джейсона, теперь зияет дыра глубиной с мой кулак, как будто кто-то долбил топором, стараясь, чтобы не осталось ни строчки. Ствол покорежен так, что не уцелели даже инициалы Эллисон. Мои пальцы тянутся к ране и ощупывают дупло, а я прикусываю щеку, еле сдерживая слезы, наворачивающиеся на глаза.