Даже если ты меня ненавидишь - стр. 25
– Быстро они все разобрали, – говорит дядя Леня.
– В смысле «разобрали»? – ухватившись за спинку его сиденья, подтягиваюсь ближе.
– Да там же целая бригада работала у него, – спокойно отвечает он. – Все большое вывезли. Мусор только остался. Сгребут его лопатами. За пару-тройку дней уберут. Считай, чистый участок. Можно строить заново.
Вот и решится проблема с метаниями у подоконника. Странный парень исчезнет, и бабочки в моем животе впадут в спячку. Только от этой мысли вдруг начинает щипать в носу. Уткнувшись взглядом в почти идеально чистое стекло, теперь думаю, что зря не пошла ночью к окну. Вдруг он все же приезжал и это был последний раз?
– Ами, приехали, – доносится до меня голос водителя.
Я и не заметила, утонув в своих бесконечных сомнениях.
– Спасибо! – Привычно ответив дяде Лене и спрятав карамельку в рюкзак, отправляюсь на пытки, то есть лекции.
Какой-то умник часто ставит нам физкультуру первой. Я привычно жду, когда девочки переоденутся и уйдут из раздевалки. Захожу в числе последних, в итоге опаздывая на занятие. Преподаватель привык, и мне за это ничего не будет. Здесь я вхожу в число лучших, что сильно не нравится некоторым особам.
Нам выдают баскетбольный мяч, делят на команды и дают старт игре. Для этого вида спорта я слишком маленького роста, всего метр пятьдесят пять. Сама не забрасываю, только делаю передачи. Наша команда зарабатывает первые очки. Мяч оказывается у соперников. Я разворачиваюсь и отбегаю к краю, чтобы не мешать тем, кто выше.
Встаю спиной к стене и получаю прямиком твердым баскетбольным мячом в лицо. В голове от боли маленький взрыв, в глазах вспыхивают звезды, из носа течет кровь.
– Вы что творите?! – рявкает преподаватель.
Девочки смеются и всем своим видом показывают, что это была случайность.
– Ами, ты как? – Ко мне подходит одна из девочек моей команды.
– Нормально, – шмыгнув носом, предплечьем вытираю кровь с губ и подбородка.
Поднимаю мяч, отскочивший от меня к скамейке, и со всей силы швыряю его обратно. Он попадает в зачинщицу всех издевательств надо мной. Она резко перестает улыбаться.
– Да я придушу тебя сейчас, Разумовская! Ты сдурела?! – взвинчивается она.
– Сама ты сдурела, – всхлипнув, ухожу из зала в туалет.
Долго умываюсь холодной водой, зажимаю пальцами переносицу, стараясь остановить кровь. Дуры! По щекам текут слезы. Сейчас опухнет все, а мне на лед сегодня. Роза Марковна совсем не обрадуется моему виду и состоянию. Руки дрожат. Зря я ответила. Теперь еще хуже будет. Но так достали, сил уже нет. И никто не слышит, никто не защищает, только сама. А сама… да не получается у меня! Их много, а я… Снова и снова поливаю лицо холодной водой, чтобы успокоиться. Мой учебный день сегодня точно окончен. Зато глаза больше не блестят, и можно не ходить к семейному терапевту с мамой.
Нервно улыбнувшись, просачиваюсь в раздевалку. Быстро переодеваюсь и, стирая ладонями слезы, позорно сбегаю из колледжа. Посижу в парке, книжку почитаю или…
Набираю тренера.
– Разумовская? – удивляется Роза Марковна.
– Здравствуйте, – шмыгаю носом.
– Ты плачешь, что ли?
– Роза Марковна, а у вас же сейчас младшие тренируются, да? – задаю ей встречный вопрос, медленно двигаясь по тротуару в сторону ближайшей остановки.
– Да, – подтверждает тренер. – Начали только.