Дайвинг для крокодила - стр. 21
По дороге домой Леся столкнулась с бабой Клавой.
– Из аптеки иду! – бодро сообщила ей старушка. – Купила ироду лекарства! Коли буянить начнет, мы ему в молочко таблеточек и сыпанем. Мигом угомонится!
Леся хотела спросить у бабы Клавы о причине ее столь странного поведения всего полчаса назад, но постеснялась. Мало ли с какими целями баба Клава следит за Федором и Нинусиком. Может быть, у нее манера такая к старости выработалась. Леся вообще считала, что пожилых людей следует теребить как можно реже. Потому что за долгую жизнь у них сформировались свои привычки, за которые они и держатся изо всех сил и которые другим могут показаться не только странными, но даже и непонятными.
И вместо этого Леся спросила:
– Баба Клава, а вы тут жить собираетесь?
– Где?
– Ну, в доме.
– С какой стати? – непритворно изумилась баба Клава. – У меня свой дом есть. Я же тебе с подружкой рассказывала. Я из самой Тулы сюда прикатила.
– Ну да. Припоминаю.
– Вот там у меня дом. С садом, с огородом, хрюшка с приплодом в хлеву лежит, курочки, гусочки. А я все бросила и сюда прикатила!
– Значит, дом вашего брата вы продать хотите?
Баба Клава задумалась.
– Не знаю. Нет, вряд ли. Пусть Настька пользуется.
Леся окончательно встала в тупик.
– А зачем же вы тогда хотите, чтобы наследство на вас оформили?
– А затем! – буркнула баба Клава. – Хочу, и все тут! И не суй свой нос в чужие дела!
Леся ничуть не обиделась. Ругнулась баба Клава беззлобно. Скорей по привычке на всех ворчать. Но при этом Леся упорно не понимала, зачем старуха затеяла эту экспедицию из Тулы к ним в Питер. Если дом брата ей в собственность не нужен, то чего она тогда сюда приехала? Зачем бросила свинью с поросятами и прочее хозяйство?
Кира была уже дома.
– Федору хуже! – таким известием встретила она Лесю и бабу Клаву у калитки. – Стонет и ругается без умолку!
Леся оторопела. Она совсем недавно видела Федора вполне бодрым. Он так энергично копался в печке, что пыль стояла столбом. А теперь ему, видите ли, стало хуже. Притвора! Баба Клава тоже не поверила в серьезность болезни Федора.
– Раз силы на ругань есть, точно не помрет!
– Устала от него, сил никаких нет! – простонала Кира. – Хоть бы заткнулся! Хоть на часок!
– Сейчас нашего молочка попьет и угомонится, – сказала баба Клава. – Я пока приготовлю, а вы его жену покараульте.
После парного молочка с таблетками бабы Клавы Федор в самом деле затих. А некоторое время спустя захрапел. И у всех обитающих в доме женщин вырвался вздох облегчения. Даже Нинусик не скрывала своего облегчения, когда Федор заснул.
– Пойду и я прилягу, – дрожащим голосом произнесла она.
Вот Нинусик в самом деле выглядела больной.
– Иди, конечно! – сочувственно отозвалась Кира, вспомнив про ее положение. – Ты до того бледная, что прямо серой кажешься.
Нинусик явно смутилась. А Леся вспомнила, как она копалась в золе. Наверное, Нинусик не так хорошо отмылась. Вот на коже и остались частички золы, которые придают девушке мертвенно-серый цвет.
– В твоем положении нужно хорошо отдыхать, – добавила ничего не подозревающая Кира.
И Нинусик смутилась окончательно. Румянец, который пробивался сквозь покрытые пеплом щеки, получился на удивление живописным. Сочетание пепельно-серого и нежно-розового цветов всегда изумительно красиво.