Давно закончилась осада… - стр. 3
– Ты еще вот его на драку подвинь…
Федюня обнял того за плечо. И вдруг улыбнулся (а глаза у обоих васильковые):
– Не, Савушка никогда не дерется, у него злости ни к кому не бывает…
Савушка смущенно засопел.
Фрол заметно пошел на попятную:
– А я чего… Это же не по злости, а по обычаю, для знакомства. Чтобы видно сразу было – герой или трус… Ты какой?
Коля пожал плечами. То, что трус, знать они не должны.
– Я, наверно, не тот и не другой. Обыкновенный…
– Хитрый! – весело сказал татарчонок.
– Ничуть я не хитрый. Кабы хитрый был, сказал бы, что герой…
– Здесь героями никого не удивишь, – с легким зевком заметил Фрол. – Целый год держали город одним геройством…
– Ну, не ты же держал! – не стерпел Коля, хотя спорить было неразумно.
– Не я, конечно, мне тогда всего год был от роду, мамка от бомб в погребе прятала. А дед погиб на Втором бастионе. И мамкин брат, то есть дядюшка мой, тоже здесь голову положил…
– Ну и мой дядя тоже… Артиллерийский поручик Весли Андрей Фаддеевич. На Северном кладбище похоронен. Мы с тетушкой потому и приехали, что здесь его могила…
В лицах у всех сразу что-то изменилось.
– А на какой он был батарее? – живо спросил востроглазый Макарка.
– Тетушка не знает точно, а я тем более. Давно же было… А погиб он не на батарее, а просто на улице. Бомба прямо под ноги – вот и все…
Конечно, можно было сказать, что Андрей Фаддеевич героически погиб при отражении штурма на Малаховом кургане, но врать про такое было грешно. И Коля добавил себе военной славы с другой стороны:
– А папенька тоже воевал. Вернее, лечил раненых прямо под обстрелом. Только не здесь, а в Бомарзунде…
– Это где же? – недоверчиво спросил Фрол.
– На Балтийском море.
– Разве там тоже воевали? – опять усомнился Фрол.
– А как же! И там, и на Белом море, и даже на Тихом океане, где Петропавловск. Адмирал Непир почти к самому Петербургу эскадру подвел, грозился взять Кронштадт, да его хорошо отогнали…
– И здесь бы отогнали, кабы сил хватило, – ревниво встрял Макарка.
– Кто же спорит… – с пониманием сказал Коля. И этим как бы поставил себя уже не против мальчишек, а рядом с ними.
– А папеньку тоже убило? – участливо спросил синеглазый Федюня. – В этом, в Бом… зун…
– Нет, он уже после умер, когда мне было три года…
– Хочешь с нами пойти в одно дело? – спросил Фрол.
Коля понял: драки окончательно не будет и вроде бы его берут в приятели. И все же не сдержал опаски:
– А что за дело-то?
– Опять забоялся, – съехидничал проницательный Макарка.
Но Фрол добродушно хлопнул его по треуху:
– Заноза… – А Коле разъяснил: – Знатное дело… Побожись, что не разболтаешь.
Да, его принимали в компанию, но и проверяли при этом. Что было делать? Коля охнул про себя и широко перекрестился:
– Ей-богу, вот… Никому ни словечка.
– Тогда гляди, – и Фрол распахнул тужурку. Из-под рваной подкладки торчала изогнутая рукоять с частой резьбой и медной головкой. Сразу ясно – что.
– Ух ты! Настоящий?
– А то!.. Хочешь стре́льнуть?
Коля не знал, хочет ли. Вернее, знал, что… не очень хочет. В жизни стрелять еще не приходилось. Небось эта штука грохает, как пушка. А ежели разорвет от ржавости или неправильного заряда?
– Я… хочу, конечно…
– Тогда идем. Здесь не с руки, услышат – крик подымут…
– Далеко ли идти-то? – последний раз поосторожничал Коля.
– Недалече.