Давай убьём друг друга - стр. 23

Конец этому положил Валентин Петрович.

— Уважаемые господа! — его хорошо поставленный голос накрыл нас, как колокол. — Нет смысла обсуждать прошлое. Предлагаю решить, что будем делать дальше. Максим Геннадьевич, присядьте, пожалуйста.

Отец и другие родственники последовали приказу — а это был именно приказ, хоть и в безукоризненно вежливой форме.

— Во-первых, мы можем оспорить завещание. Но скажу сразу, что это не так легко, завещание составлено по всей форме, заверено свидетелями и нотариусом, Михаил Ефремович на момент составления находился в здравом уме, а суд обычно выносит решение в пользу последней воли умершего.

Все снова загудели. И снова замолкли, когда Валентин Петрович продолжил.

— Исходя из этого, я считаю, что наиболее разумно действовать согласно завещанию. На данный момент, если я никого не забыл, в семье три незамужних девушки, — взгляд нашего адвоката пробежался по лицам собравшихся и остановился на мне. — Это Яника, — я вздрогнула, — Илана, — теперь вздрогнула и испуганно вытаращила глаза моя двоюродная сестра по матери, толстенькая некрасивая одиннадцатиклассница, — и не присутствующая здесь Виктория.

— Илану? Замуж? — ахнула её мать и обняла за плечи, привлекая к себе, как будто дочери грозило что-то ужасное. — Моей девочке всего семнадцать!

— Идиотка! — прошипел её муж, отец «девочки». — Что ты несёшь, её сын получит всё!

— Ещё родить его надо, этого сына!

— Да пусть хоть двоих рожает! Такие деньги!

Илана приоткрыла рот и только и переводила взгляд с одного родителя на другого. А те сцепились не на шутку, мать кричала, что ни за что не пустит кровиночку замуж в таком раннем возрасте, а отец — что некоторые и в шестнадцать рожают, и когда на кону стоит миллиардное состояние, родить двух-трёх — плёвое дело.

Они разошлись настолько, что даже Валентин Петрович, видимо, решил дать им выговориться и не вмешивался.

А я тем временем поняла, что самый подходящий кандидат — моя собственная персона.

Илане семнадцать, Виктории, о которой только что упомянули — уже за тридцать, и у неё двое детей, несколько лет назад она развелась с мужем. А мне — двадцать два, я только что закончила университет, в самом благоприятном для деторождения возрасте, да к тому же веду свой род прямиком от прадеда: дочь старшей дочери старшего сына. Правда, сама я — младшая, но Арон давно женат.

Но я не могу выходить замуж. Я только что встретила человека, который мне действительно нравится. И он даже сделал мне предложение, пусть и под влиянием момента. И я обещала сегодня вечером к нему вернуться.

Валентин Петрович снова заговорил. Напомнил, что с нашей стороны это может быть правнучка — или правнук, и у Штольцев есть незамужние девушки. Стал перечислять имена неженатых Миргородских.

Я вздохнула с облегчением, но тут же выяснилось, что подходящих парней у нас всего двое, остальные или ещё совсем дети, или уже женаты. Рома и Стас, мои двоюродные по отцу, хоть и присутствовали сегодня, Миргородскими не считались и автоматически выходили из расчёта.

Тут встал папа и шибанул кулаком по столу нотариуса — да так, что и сам нотариус, и двое за его спиной подпрыгнули на стульях.

— Замуж выйдет Яника! — взревел отец.

— Нет! Я не могу! — я сначала крикнула, а потом осеклась, когда в одно мгновение стала мишенью всех взглядов. Включая налитый кровью отцовский.