Давай станцуем в бессмертие - стр. 12
Они крались. Крались, сшибая мою любимую напольную вазу, спотыкаясь о скинутые на пол тапки, – в общем, делали все, чтобы я их заметила. Причем, крались они именно в мою сторону.
– Вы собираетесь добить меня? – застонала, когда тушка Марэя пролезла мне за спину.
– Мы хотим тебя обнять, – пробурчал Колл, заваливаясь прямо передо мной. Еще и плед на себя потащил, бессовестный.
– А выглядит так, будто собираетесь захватить мой диван. – Обнимала брата, а Марэй обнимал меня. Так хорошо, так тепло – как настоящая семья.
Чуть не взвизгнула, когда по мне поползли мохнатые лапки, но вовремя опомнилась. Пышноглот юркнул ко мне на шею, да там и замер, обнимая своим хвостом. Знает звереныш, кто его спонсировать будет. Эх, лишь бы не придушил ночью.
– Добрых снов, – прошептала в тишину комнаты и совсем не поняла, как провалилась прямиком в мечту.
Я видела солнце. Там, наверху, где небо играло голубыми красками, а облака не появлялись совсем. Я чувствовала ветер. Тот самый ветер, который врывается прямиком в душу, оставаясь щекоткой где-то в груди. Я летела. Летела, расправив крылья, жадно впитывая новые ощущения. Улицы, стальные великаны, скурейты – они оставались где-то там, в самом низу, выглядя совсем крошечными, в то время как я была огромной огненной птицей. Я дышала свободой. Я стремилась туда – вслед за ветром, где больше никогда не будет стен. И я пела песню. Ту самую песню, знаменующую бессмертие, потому что все мы живы, пока в сердцах наших бьется магия.
Утро выдалось… Ну каким может быть утро, когда будильник по какой-то причине оказался закопан под подушками, а на тебе разместились все, кто только мог? Правильно, быстрым и нервным!
– Марэй, бегом гулять с… А кстати, как их зовут?
– Пиф и Паф! – прокричал из кухни детеныш, не жуя проглатывая сэндвичи.
– Оригинально. – Вот даже спорить не стала, натягивая ветровку.
– Да почему я? – возмутился мужчина, выглядывая из ванной с зубной щеткой во рту.
– А ты хочешь вместо Колла собирать его рюкзак?
– Нет.
– Тогда вопрос решен. И быстро-быстро-быстро!
В скурейте мы летели по третьему уровню. Пришлось разориться, потому что по второму образовалась пробка не меньше чем на полчаса, а таким временем мы пожертвовать не могли. Колл на заднем сиденье развлекался с Пиф-Пафом, Марэй ругался на тех, кто, по его мнению, купил права, а я смотрела в окно.
Я любила наш город, каким бы шумным он ни был. Каждое место здесь было памятным – мне есть о чем вспомнить и улыбнуться. Поющие фонтаны, под чью музыку я впервые станцевала перед публикой. Белектовое озеро с его метровой глубиной, где все лето купаются дети. Я в нем тоже плавала в свое время. Много таких мест. Особенно вот этот памятник. Мы познакомились с Марэем в день его открытия. Я выступала вместе со своими ученицами, а он со своей труппой.
Это первый прижизненный памятник, который установили на одной из площадей Аркоры. И ведь было за что. С него на этот город смотрела улыбчивая женщина в окружении пятерых детей. Карто[10] Ули Гринь – мать-героиня, знаменитая тем, что яро борется за права детей – и иллитов, и людей, и фениксов, выбивая для них у власти все новые блага.
Например, с ее легкой руки был выстроен центр развития, где абсолютно любой ребенок мог совершенно бесплатно проводить время, посещая различные секции, а главное – небольшой зоопарк. Собственно, именно там у Колла и возникла любовь к живности, которую я вот совсем не разделяла. Не разделяла, но тем не менее собиралась купить зверюгам ошейники и, чтоб их каравараза покусала, тот самый двухэтажный домик.