Давай прокатимся верхом - стр. 11
– Вот, хоть на внучку-то погляжу, – всплеснула руками женщина. – Радость-то какая! Я вот даже денег заняла, купила ей куколку в подарок. Как ты думаешь, ей понравится?
Она вытащила из сумки коробку и показала мне куклу – таких некрасивых я даже не видела в детских магазинах. Волосы цвета соломы топорщились во все стороны, а нарисованные глаза откровенно косили. Из швов мятого серого платья торчали нитки. Наверное, она купила её на китайском рынке. Нежданная волна жалости накрыла меня.
– Да, конечно, – слукавила я.
Предложить ей денег? Нет, такие люди не берут то, что не заработали.
– Ну а ты чего в Уссурийск-то? – спросила она меня.
Я в ответ рассказала о том, что еду к заболевшей сестре. И неожиданно для себя расплакалась. Как же я устала быть сильной и независимой! Устала всё предусматривать, организовывать, за всё отвечать безо всякой поддержки! И всё время играть роль успешной и счастливой женщины!
Екатерина Ивановна ободряюще протянула мне свой старый, застиранный платочек, и я с удовольствием в него высморкалась. Рассказала ей и о Галочке, и о том, как переживаю за неё. Как меня мучает совесть, что она не принимает от меня никакой помощи. Как бы мне хотелось помочь чем-нибудь сестре и племяннику!
Бабушка слушала, кивала головой и то и дело подкладывала свой скромный провиант.
– Всё у вас будет хорошо, девонька, – сказала она, когда поток моего красноречия иссяк. – Поверь мне. У меня опыт большой, кое-что в жизни смыслю. Вот увидишь, всё у тебя наладится.
Затем, приготовившись ко сну, под мерный стук колёс и слабый храп моей попутчицы я лежала и вспоминала наше с Галочкой детство… Мать бросила нас, променяв на любовника, когда я только училась ползать. Папа брался за любую работу, чтобы прокормить себя и нас с сестрой. Галочке тогда было только 14 лет. И фактически она заменила мне мать. Долгое время я так и называла её – «мама». Не знаю, когда она успевала учиться, ведь на её руках был орущий младенец – я. А ещё ей приходилось постоянно бегать на молочную кухню за молоком и творогом и в магазин за едой. Тогда она оставляла меня в самодельном, сколоченном из досок и марли манеже под присмотром соседки по площадке. Я, конечно же, этого не помню, но соседка часто об этом рассказывала.
Помню себя примерно с того момента, как стала ходить в детский сад. Водила и забирала меня оттуда Галочка. Она же перешивала мне свою одежду – покупать обновки было не на что. Я до сих пор храню как талисман куклу, сшитую из старых чулок и подаренную мне сестрой на один из дней рождения.
Галочка научила меня читать и повела первый раз в школу. Она вытирала мне слёзы, когда я приходила с разбитыми коленками, и присутствовала на родительских собраниях.
Все мои детские воспоминания так или иначе связаны с сестрой. Отец повторно женился, когда мне было 8 лет, а Галочке 21. И, извинившись, предложил жить раздельно – в его новой семье мы были не нужны. Правда, напоследок сделал нам подарок – помог Галине оформить надо мной опекунство. Она в то время уже подрабатывала уборщицей и швеёй на дому…
Убаюканная своими мыслями, я незаметно погрузилась в сон.
Глава 3
Утром проводница принесла нам чай в стаканах, вставленных в традиционные металлические подстаканники. Мы с удовольствием выпили его с Екатериной Ивановной под неспешную милую беседу. Поезд прибыл на станцию, и мы душевно распрощались. Стоя на перроне, я провожала взглядом милую женщину, комкая в руках оставленный носовой платок. Надеюсь, она не выкинет ту купюру, которую я незаметно засунула ей в боковой карман сумки.