Давай придумаем любовь - стр. 18
– Маш, собирайся… Домой поедем. Где Павлик?
– Так он у Кирюши, в его комнате… – растерянно проговорила Маша.
И провела глазами по лицам друзей. Так, будто искала поддержки. Будто спрашивала – что мне теперь делать-то?
Все отвели глаза. Да и какой поддержки она ждала, интересно? Неужели думала, что все набросятся на Олега с кулаками? Смешно… Это ж понятно, что самой придется решать, как поступить. Если бы еще силы для таких решений вдруг появились… Злые гордые силы вместо жалких слез.
И все же Катя пришла ей на помощь. Почувствовала ее растерянность, наверное. Проговорила немного суетливо, вставая из-за стола:
– Да чего сразу домой, Олег… Садись за стол, праздник же… Смотри, какие шашлыки Денис сотворил! Он же старался, колдовал над ними… Садись, попробуй!
– Нет. Некогда мне. Дел много. Кому праздник, а кому работа, – сухо ответил Олег, требовательно глядя на Машу. И снова проговорил нервно: – Маш, собирайся! Или я один уеду!
– Оставайся, Машка… – тихо предложила Марина. – Мы с Женей вечером домой собираемся и тебя заберем…
– Нет, я поеду! Извините, ребята, но… Мама там одна дома, ее ж тоже нужно поздравить… Она наверняка нас ждет, стол накрыла… – виновато улыбаясь, поднялась Маша из-за стола.
В глаза она никому больше не смотрела. Знала, что увидит в этих глазах. Жалость к себе увидит пополам с презрением. Да она и сама себя презирала в этот момент… Только презрение это было немного радостным – Олег же за ними с Павликом приехал! Значит, не случилось ничего того страшного, о чем она плакала всю ночь! Он приехал, он ведет себя так, будто ничего не было! Можно вздохнуть с облегчением – жизнь продолжается, пусть и немного ущербная жизнь… Но главное – продолжается!
И пусть друзья ее осудят, пусть. За безволие, за бесхарактерность. За преданную любовь. За подлую женскую трусость. Если у них на это сил станет – пусть осудят. Главное – жизнь продолжается, можно отойти от края той пропасти, в которую заглянула сегодняшней слезной ночью! Невыносимой ночью…
Прощание вышло скомканным, неловким. И Павлик не хотел ехать, смотрел на родителей удивленно – чего так рано-то? Обещали же на два дня…
Когда выехали за ворота, Олег проговорил сухо:
– Жалеешь, что не осталась, да? Но я особо и не настаивал, могла бы и вечером с Женей уехать… Конечно, в хоромах приятнее, чем дома, я ж понимаю!
– Но почему сразу в хоромах, Олег? Просто у ребят очень хороший дом… Удобно устроенный… – миролюбиво произнесла Маша.
– Ну да, ну да. Хороший, конечно. Кто ж спорит. Наверное, завидуешь им, да?
– Нет, не завидую… Вовсе нет…
– Да я знаю, что завидуешь. Потому что у нас с тобой никогда такого дома не будет. И не потому, что я не смогу его построить… Я бы тоже мог, если бы у меня основа была… Было бы на чем подняться… Ведь нет! Живу в твоей квартире как жалкий прихвостень…
– Ну зачем ты так говоришь, Олег? Глупости какие говоришь! – удивленно глянула на него Маша.
– Почему же глупости? Нет, вовсе не глупости. Думаешь, я ничего не понимаю, что ли? Ни гроша за душой у меня не было и нет, а ты меня пригрела и осчастливила? Думаешь, я тебе должен быть всю жизнь обязан и благодарен, да?
– Да чем ты обязан, ничем ты не обязан… – снова тихо проговорила Маша, но Олег, казалось, уже не слышал ее, продолжал сердито: