Давай не отпускать друг друга - стр. 11

Рита кивнула. И медленно встала, прислушиваясь к ощущениям. А  потом подошла к Леше и положила голову ему на плечо. Вздохнула.

- Спасибо, мой самый лучший на свете шеф.

- Но-но, давай без соплей, - Мамаев аккуратно похлопал ее по попе.  – Ты мне здоровая нужна, так что давай не сачкуй, слушай доктора и все такое!

- Да, капитан, так точно, капитан.

- Ну вот и молодец. Ты доехать-то сможешь? – обеспокоился вдруг Алексей. – Если руку прихватило-то, а?  А то давай, подожди, я тебя отвезу, мне все равно в город надо.

- Доползу как-нибудь потихоньку, - успокоила шефа Рита.  – Не механика же. Опять же, мне без машины потом как?

- Ну ладно, давай, только аккуратно и потихоньку, - Мамаев снова полез за телефоном. И Рита собиралась домой под очередной звонок начальника. – Миша, привет. Выйти сможешь сегодня? Да Марго у нас расхворалась. Руку прихватило. Отлично! Когда подъедешь? Ок, понял, я сам пока на ресепшне постою, тебя дождусь. До встречи.

***

Стрелковый клуб «Мишень», в котором Рита работала администратором, расположился в старом здании аэропорта, в двадцати километрах от городской черты. Рита ехала обратно в сторону города – ну как, ехала, медленно и печально тупила в крайнем правом ряду – как и обещала Мамаеву. Ехала, тупила и вяло удивлялась, откуда столько машин на дороге в середине дня. И куда всем надо. Скорее бы домой добраться, выпить еще обезболивающего, лечь в постель. Если получится  - уснуть до вечера. А потом поехать к волшебнику на букву «Г». И надеяться, что он, в отличие от Гудвина, не обманщик.

Войдя в квартиру, Рита споткнулась о пакет. Точнее, о пакеты – их было два. Опустила взгляд и долго смотрела на два больших пакета, которые стояли у стены. Они были полны подарков Романа, в том, что ближе к стене, сверху брошена норковая шуба. Эти пакеты Рита собрала сегодня утром. Как много она успела сделать… за последние сутки. И вся цепь событий – начиная с сегодняшнего утра, как в режиме обратной перемотки – к ночи, потом вечер, потом еще, еще назад, пока цепь не оборвалась в Риткиной юности. Там, тогда все началась. Вот ей четырнадцать…

***

Ей четырнадцать, у нее миопия, астигматизм, сутулость. Она выше всех в классе – и мальчиков, и девочек. У нее уродливые очки с толстыми стеклами и вжатая в плечи голова – Рита стесняется своего роста и рано выросшей груди. А еще она влюблена. Разумеется, тайно и безответно.

Сейчас придумали слово «буллинг». Во времена Риткиной юности это называлось проще – травля. У Риты Колосовой были все шансы стать жертвой это травли. Но ее спасло то обстоятельство, что в школе работала бабушка - учительницей математики. И пусть она не вела уроков у их класса, но открыто третировать внучку училки не решились. Так, немного дразнили, но больше - игнорировали. В том числе и тот, по кому она страдала. Рома Забелин, красивый и наглый. Наглый, потому что папа был чиновником самого высшего ранга. А красивый – ну, в маму, наверное. Папка-то у него на свинью был похож. А у Ромочки – каштановые кудри и черные пронзительные глаза. А еще улыбка, от которой екает сердечко, и модная одежда, которую он умеет носить. А у Ритки  - вещи с китайского рынка, а в элитную престижную гимназию ее взяли исключительно за бабушкины заслуги. Нет, Рита  училась хорошо, она была умненькой девочкой, и учителя ее любили. Но ей-то хотелось, чтобы ее любил он – Рома Забелин. А Рома в лучшем случае отпускал в ее адрес обидные шутки. А обычно – не замечал, предпочитая других девочек – красиво и модно одетых, умеющих громко смеяться его шуткам и рассказам.