Давай друг друга отпустим. Измена. (часть 2) - стр. 14

– А что с Ярославой? – спросила она, не глядя на него.

– Хорошая женщина, только несчастная. Муж бросил. Пытается ему отомстить. Бедная. Мучается, страдает. Мальчик хороший у неё.

– Вы с ней встречаетесь? – почему-то перешла на вы. Наверно, жалость к женщине ей не понравилась. – Сын всё видит. Как она может?

– Юношеский максимализм. – в голосе Рафика звучала улыбка. – Я мужа её знаю. Бывшего. Она хотела, чтобы муж её приревновал ко мне.

– Понятно, – Марина подумала, что он так и не ответил ей на вопрос о том, встречаются ли они. – Я пить хочу. Отвези меня домой. – она скинула ему на руки плед и взялась за ручку машины.

Рафик не стал возражать. Сложил аккуратно плед, подал Марине: «Вдруг прохладно в машине будет», сел за руль, завёл машину… Только поехали они не в сторону города, а наоборот, туда, где темнел лес.

7. Глава 38. Глоток воды

Осенний дождь ловлю губами,

А он в ответ звенит стеклянно.

Уже вовсю сентябрь на БАМе –

И дождь, и ветер, и туманы.

Тамара Шульга

«Стыковка» Москва 1984

Ночь шагала семимильными шагами. Вот уже во тьме была видна только часть дороги, освящённая фарами. Слева и справа сплошной тёмной стеной стоял лес. Его искромсанный край угадывался на фоне тёмного пока ещё звёздного неба.

В машине было тепло. Из магнитофона рвались и разрывали в клочья сердце Марины слова:

Ветер, ветер, ветер-бродяга

Без следа развеет этот горький дым.

Пеплом, пеплом станет бумага,

Пеплом твоим и моим![1]

К печали подмешивался страх и недоверие. Девушка сложила руки ладонями вниз под бёдра, выпрямилась как натянутая струна. «Куда везёт? Что ему надо? Опять вляпалась? Всё, если выберусь живая и невредимая, больше ни одному мужчине не буду доверять. Лучше быть одной», – вспомнились строчки Омара Хайяма из письма Андрея. Андрей, за что? – сердце в очередной раз болезненно сжалось. Тогда, когда они расстались, ей хотелось умереть. Лечь и не встать, заснуть и не проснуться. Но сейчас, хоть душа и кровоточила, желание жить было велико.

Девушка не спрашивала, куда они едут. Она старалась уговорить себя, что если бы Рафик хотел, то у него была уже масса возможностей. «А если он тогда НЕ хотел?» – последовал контрвопрос от подсознания. Что он мог хотеть или не хотеть – она не выясняла для себя.

«Что меня может ожидать? Насилие? Или убьёт?» – темнота не успокаивала, а наоборот, наталкивала на такие мысли. Теперь и профиль Рафика казался зловещим.

– Чего притихла? – он на минуту повернул к ней голову и улыбнулся. Его фикса неприятно сверкнула.

– Так, – сказала она как можно беспечнее. В мозгу пульсировало, что ни в коем случае нельзя показывать страх. Насильники и убийцы питаются страхом жертвы, он их подбадривает. Откуда у неё были эти знания, она не знала. Наверно, они были переданы далёкими предками подсознанию. – Пытаюсь угадать, куда едем.

– Сюрприз, – мужчина по-прежнему улыбался, но смотрел на дорогу.

Его голос был спокойным, властным, без угрожающих ноток. Марина решила, что опасаться, пока он за рулём, нечего. На всякий случай она вытащила из-под себя правую руку и положила её на ручку двери, чтобы, если что, рвануть. С другой стороны, она отдавала себе отчёт, что этот северный лес – не лучшее место для укрытия того, кто его не знает. Здесь водились дикие звери. Медведи регулярно наведывались на помойки городских окраин. Так, ещё и заблудиться недолго. Достаточно перевалить за сопку, и ориентир терялся.